ворота, и оказалось, что никакого замка за стеной нет, а сама она, опираясь на скалы, тянется вокруг гигантской площади с порталом, которую мы оставили за спиной.

Будто от портала требуется защита. Или вилерианцам как раз требуется?

Долгое время пейзаж оставался однообразным. Только спустя час пути заснеженные камни сменились хвойным лесом. Мы всё время спускались с горы, и теперь въехали в огромную долину, залитую выглянувшим из-за хмурых туч холодным солнцем.

— Зима скоро кончится. Начнётся весна. Тут холоднее, чем дома. Там уже тает снег, — сказал Мейер.

От низкого, глубокого голоса и коротких рубленых фраз бросало то ли в дрожь, то ли в смятение. Нет, тембр не был неприятным, скорее даже наоборот. Просто до ужаса непривычным. Я всегда уделяла большое внимание мужским голосам, казалось, что по ним можно понять характер обладателей. Но сейчас терялась в предположениях. Ничего монструозного Мейер пока не сделал, но я пятой точкой чуяла, что он способен быть очень жестоким и агрессивным. Этот вовсе не тот типаж здоровяка с ранимой душой, который мухи не обидит. Этот муху сначала обидит, а потом ещё поймает и между пальцами разотрёт. И сейчас я ощущала себя именно такой мухой, которая снова вляпалась… и опять не в мёд. Да что же это такое?

Тяжёлая рука легла мне на живот, и я напряглась, не зная, как реагировать. Протестовать и злить? Терпеть и позволять себя трогать, как ему угодно?

— Ты ошеломляюще вкусно пахнешь, словно недавно распустившийся цветок, открывший лепестки утреннему солнцу, — пробасил Мейер, разрывая поток моих мыслей.

От неожиданности я даже обернулась. Это прям он сам сказал? Не почудилось?

Нет, комплименты, конечно, лучше, чем розги, насилие и затрещины. Но ласковые слова не гарантируют отсутствия всех перечисленных радостей абьюзивных отношений. Могут прекрасно сочетаться с пощёчинами и тычками. «Ты очень сладко пахнешь, но за то, что дышала слишком громко, будешь наказана. На тебе кулаком в лицо, любимая».

Или я развожу панику на пустом месте?

— Спасибо, — тихо ответила я.

Чем пах Мейер я понятия не имела: сначала не обратила внимания, а теперь все ароматы перебивал запах конелося. Существовала также неиллюзорная вероятность, что сам вилерианец тоже им пах, так что...

— Лисса, у нашей расы в Таланне отвратительная репутация. Но я хочу тебя заверить: все эти слухи очень далеки от правды. Ни один вилерианец никогда не сделает женщине больно намеренно. За такое в нашем обществе положено очень суровое наказание. Вплоть до казни. Я никогда не стану тебя обижать или принуждать. Вне зависимости от того, что ты слышала или вообразила.

Договорив, он надолго замолчал.

Я что, выгляжу настолько тупенькой, что должна в это поверить? В памяти ещё свежи слова сделки, которыми принцесса клялась не причинять мне вред. Кстати... они меня выдали замуж? Но я же умру, если буду строить отношения. Это не считается вредом? Хотя... там же была эта хитрая формулировка, что отношения нельзя иметь на территории Таланна. А судя по серому небу, мы уже в другом мире.

— Вилерия — это страна или мир? — тихо спросила я. — Мы уже не в Таланне?

Если вилерианца и удивил мой вопрос, то вида он не подал.

— Вилерия — это мир. Стран как таковых у нас нет. Территории контролируются кланами. Но есть и свободные города.

— А почему мы не переходим порталом сразу на ваши земли?

— У нас порталы работают только в редких местах силы. Многие из них находятся в горах. Это делает наш мир неприступным. Любые возможные точки нападения мы контролируем. Портал, которым мы прошли, — ближайший к моему городу. Но всё равно довольно далеко от него. Так что нам предстоит совместное путешествие. Ты можешь задавать любые вопросы, Лисса. Я с удовольствием отвечу. И меня приятно удивляет, насколько хорошо ты владеешь вилерианским.

Да, меня тоже удивляет, что я им владею. Видимо, это прощальный подарок от короля отданным в неволю девушкам. Кстати, не удивлюсь, если в моём саквояже найдётся обещанный килограмм золота. Формально условия сделки исполнены. Я взялась играть роль Лалиссы, а такую мелочь, что она должна выйти замуж за жестокого вилерианца, мне просто не сочли нужным сообщить. Так что впереди меня ждёт теперь ещё и роль жены этого вилерианского мордоворота.

Вежливым обхождением я не обманывалась. Девочки рассказывали, на какие зверства способны воины этой расы. И можно было не сомневаться, что Мейер участвовал в подобных походах или даже руководил ими. Об этом не просто говорили, а кричали его движения, выправка, обилие оружия, пристёгнутого к поясу и седлу. И особенно — взгляд.

— И сколько продлится путешествие?

— Будет зависеть от дороги и погоды. Обычно не больше десяти дней.

Десять дней верхом на конелосе? Помилуйте мой псевдовенценосный зад!

Во всей этой дрянной ситуации был только один несомненный плюс — от меня наконец отвязался призрак сварливой королевы. Других плюсов, как ни старалась, найти не смогла. И даже внезапная возможность строить отношения и спать с любым встречным-поперечным не радовала ни капельки. Не с вилерианцами же! Они пугали. Не сказать, что уродливая нация, нет. Вроде черты лица вполне нормальные, у некоторых правильные и симметричные. Тот же Мейер без шрама и с глазами нормального цвета вполне бы пользовался женским вниманием. Хотя кого я обманываю, даже со шрамом пользовался бы. Но глаза…

— Скажите честно, вы вампир?

— Кто? — поперхнулся вилерианец.

— Кровь пьёте человеческую? — сурово спросила я.

— Нет. И даже животную не пьём, — заверил меня он.

Врёт или нет? Ладно, разведданных пока маловато. Что ж, приступим к допросу с пристрастием, всё равно делать больше нечего.

— Расскажите мне о Вилерии, пожалуйста, — попросила я, чтобы хоть немного отвлечься от созерцания монотонного зимнего пейзажа.

Плащ оказался очень тёплым и длинным — закрывал и тело, и ноги. Соседство разгорячённого конелося и крупного мужчины за спиной согревало. Мёрзли только кисти, но их я спрятала в рукава. Мейер держал поводья одной рукой, а другой придерживал меня поперёк живота. И вроде бы не наседал и не давил, но я всё равно чувствовала себя пойманной в ловушку.

— Я бы хотел, чтобы ты говорила мне «ты». И звала по имени, — ответил он и замолчал.

И как это понимать? Вроде не приказ и не шантаж, а как-то сразу стало понятно, что пока я не подчинюсь, он не продолжит.

— На сближение потребуется