— Я не уверен, что заговорщики сказали мне правду. Я не знаю, стоит ли им помогать или наоборот, необходимо помешать и предупредить Харрафа об атаке. Что мне делать? Ты осведомлен об отношениях между семьями намного лучше меня — какой дашь совет?

Раф раздумывал недолго.

— Делай так, как будет лучше. Обмозгуй в первую очередь какими последствиями это обернется для тебя, и стоит ли результат принесенных жертв. Но чтобы ты не выбрал, это не начнет войну, как то преподнесли, а лишь увеличит шансы на ее начало. Или уменьшит.

— Тебе совсем начхать на судьбу Империи? — поразился Лир. — Ты можешь подсказать мне точный следующий шаг, после чего я приму верное решение вместо броска костей в надежде на успех, но почему-то предпочитаешь говорить загадками.

— Я боюсь брать ответственность. Переплетение связей и накалившиеся до предела страсти между родами не позволяют предвидеть ни самому лучшему стратегу, ни канцлеру, что за события произойдут в ближайшем будущем. Я могу ткнуть пальцем в небо и сказать желанные тобою слова, но это будет ничуть не объективней твоего собственного решения. Вот он, мой вклад. — Князь указал на новый меч. — Тебе осталось лишь им распорядиться.

Запрыгнув в седло, Линур хлопнул жеребца по бокам и помчался в лагерь. Из-под копыт вырывались клочки земли и грязи — при каждом движении по округе разносился звук стучания амуниции коня. Лиру предстоит тяжелый выбор, который сделать наугад ему не позволят любовь к своей стране и желание для нее самого лучшего. А коль Ралафар не знает верный путь, парню придется вызнавать его у других высокородных фигур самостоятельно, проявляя осторожность. Времени у него совсем мало, однако наблюдательность скажет ему многое — истина кроется в деталях.

В месте сбора творилось столпотворение, состоящее из подчиняющихся губернатору и носящих его герб всадников, титулованных людей в элегантных одеждах верхом на конях, их множества слуг, а также зевак, приехавших поглядеть на бои между людьми, которые для них заместо богов. Находился здесь и сам Яр Медио в окружении гвардии, лично приветствующий участников турнира. Его длинные седые волосы завивались у ушей, а белые бакенбарды и отросшая щетина скрывали второй подбородок. Нависшие веки выдавали в князе старого и уставшего человека, давно мечтающего навсегда отрешиться от политических игр и отправиться на покой в тихое и умиротворенное место.

Среди дворян Линур был белой вороной, собирая на себе десятки взглядов: разодетые в дублеты разных цветов и с вышитыми на них гербами аристократы смешались между собой, сверкая украшениями и красуясь позолоченной одеждой, пока юноша в обычных черной накидке и штанах стоял особняком от них. Аккуратно подстриженные и вкусно пахнущие статные красавцы разглядывали нескладного по сравнению с ними крестьянина, удивляясь его присутствию среди претендентов и даже побаиваясь храбреца, рискнувшего бросить им вызов. Лир держался достойно, хотя внутри него полыхали эмоции — любое неуместное действие или слово сейчас поднимет его на смех, перечеркнув все серьезность его намерений на данном мероприятие.

— Таки прибыли, сударь, — встретил Линура распорядитель мягкой улыбкой. — Я до последнего думал, что вы блефуете, однако вам хватило смелости замахнуться на такую награду. Или дурости, уж извините.

Мужчина поставил галочку в самом низу списка напротив имени Лира, который оказался последним прибывшим, и передал пергамент Яру. Тот опустил глаза и пробежался по строчкам, после чего, приподняв лохматые брови в удивлении, оценил стоящую перед ним фигуру с медленно набирающими длину черными волосками на голове.

— Бастард Либеро, никак не мог предвидеть присутствия вашего семейства в моих владениях. — Губернатор был немного выше «бастарда» и смотрел на него сверху вниз, как и полагает статусу. — Я надеюсь, ты меня порадуешь своими искусными навыками боя и сразишь пару заигравшихся богачей, что мозолят мне глаза своими цветами?

Юноша почувствовал, как по спине у него побежали мурашки — князь знает, что отпрыск Рафа замешан в сговоре. Сговоре, который нацелен помочь Медио.

— Я не упущу возможности дать вам насладиться зрелищем, Ваше Сиятельство.

Яр зашелся смехом, отчего его раздутое пенными напитками пузо затряслось.

— Ты мне уже нравишься, мальчик — не подкачай на поле боя.

Как только всадники рассредоточились, а обыватели были прогнаны с дороги, колонна, состоящая из более сотни людей, двинулась. Во главе ехал губернатор вместе со своими лучшими мечами, переговариваясь с распорядителем о чем-то важном; по бокам вдоль всей вереницы шли копейщики, защищая аристократию то ли от внешней угрозы, то ли от возможных конфликтов между участниками турнира; последние находились посередине, растянувшись на несколько десятков метров — многие из них являлись товарищами и поэтому сбивались в пары или небольшие группы, обсуждая что-то между собой и не желая быть услышанными лишними ушами. Другие же восседали в седле в гордом одиночестве, не имея здесь знакомых или предпочитая оставаться наедине с собой.

Линур с радостью перебросился бы парой слов хоть с кем-то, но он совершенно не знал, с чего начинать разговор, а посему просто разглядывал присутствующих. Большинства знамен Лир все также не узнавал, но зато ему удалось заметить герб Фаудов и самого Харрафа. На развевающейся по ветру чернейший ткани было изображено бесформенное облако цвета пурпура разных оттенков с белыми вкраплениями, что означало сконцентрированную в выпущенном заклинании ману. Пурпурный цвет, наравне с фиолетовой кистью семьи Датура, говорил о невероятном богатстве рода, который может тратить огромные деньжища только лишь для поддержания статуса в глазах людей. Именно поэтому Харраф — высокий темноволосый мужчина с густой бородой, — был одет в роскошный даже по сравнению с остальными дворянами костюм.

Легкая кожаная броня аналогичных знамени цветов имела тонкие вставки темного дуруса на плечах, груди и у запястий. Украшенный драгоценными камнями пояс сиял и позвякивал скрытыми колокольчиками, а широкие черные штаны с маленькими золотыми звездами развивались по ветру, прилегая лишь у колен и сбоку ляжек благодаря металлу, дарующего защиту ногам. Из закрепленных на лошади ножен для меча торчала внушительная белая рукоять из кости с застывшими синими молниями внутри, сужаясь к навершию в виде острого наконечника.

Наряд, каким бы тот не был изящным, не мог скрыть могучее тело Харрафа — Линуру подумалось, что, даже имея численное преимущество, заговорщикам придется очень несладко в бою с отпрыском Фаудов. А уж кем должен быть Даин, чтобы являться главным претендентом на победу — боялся и представить.

— Добрый день, Линур! — сбоку появился всадник со столь же прекрасной гривой, как у белоснежного коня под ним.

— И вам того же, Луман. — Лир не мог не