огню и выпить согревающего напитка, но он продолжал любоваться красотой вокруг. Последние летние деньки ушли, и их место заняла плакучая осень, через два месяца за которой последует снежная зима и любимый праздник любого мальца. Впервые Линур отпразднует Коляду за пределами дома, где не будет его семьи, украшенной елки и праздничного стола с приготовленными матерью блинами и пойманной им с отцом рыбой, что они всегда зажаривали на вертеле.

Мысли о родном крае пробудили в Линуре невыносимую тоску. Он вдруг осознал, насколько сильно соскучился по родителям и своей рыжеволосой подруге, которая приходится ему заместо сестры. Дорвавшись до приключений и прочувствовав суровость реального мира, парню перестало хватать той теплоты, которой одаривали его близкие люди — на турнире собрались безразлично или недоброжелательно настроенные по отношению к двум путникам личности, если не брать во внимания самого Рафа, что проникся к нему. Однако даже с князем Лир не может поговорить по душам и услышать необходимую каждому человеку поддержку.

Сгустившаяся пуще прежнего тьма не позволяла отливающем у стволов деревьев и торопящимся по вечерним делам людям видеть дальше своего носа, поэтому им приходилось ориентироваться либо при помощи факела, либо тыкаясь в каждое встреченное на пути препятствие. Пользоваться светом юноша не хотел, опасаясь лишнего внимания со стороны тех, кто приметил его идущим сегодня днем вместе с Ралафаром — он передвигался по памяти, несколько раз оказавшись обруганным, когда выскакивал из мрака прямо перед лицами мужчин.

Поплутав между натянутыми на колья тканями самых разных цветов, Линур, наконец, лицезрел достроенный забор арены, от которого уже без труда отыскал нужный шатер. Без преувеличения огромное жилище было украшено знаменами дома Медио и охранялось четырьмя стражниками в полноценных черно-красных доспехах, делавших тех намного крупнее обычных людей. Панцири удивили Лира, ведь они считались непрактичными для боя ввиду неповоротливости и существования бесконечного количества способностей, которые пробивают любую сталь с первого раза — разве что дурус выдержит удар, но тратить столько денег на снаряжение охраны для защиты подчиненного пожалеет даже самый богатый и щедрый Император, не говоря уже об обычном губернаторе.

Распрощавшись с оружием, парень зашел внутрь. Теплый и застоявшийся воздух принял его в свои нежные объятия, размораживая раскрасневшиеся щеки и нос. Обставлена опочивальня слуги Яра была богато: большая перина со смятой простыней расположилась за скрывающей ее ширмой, что не справлялась со своей задачей от слова совсем, небольшой деревянный комодик из темного дерева со свечами на нем подпирал стену, а широкий стол с аккуратно сложенной в стопки бумагой вместе с тремя стульями с низкими спинками взгромоздились посередине; пару плотных ковров покрывали всю площадь помещения, грея стопы жителя шатра.

— Добрый вечер, сударь. Я бы желал записаться на турнир.

Оторвавшись от пера, зрелый мужчина посмотрел на вошедшего юношу. Короткие седые волосы опоясывали гладкую лысину представителя Медио, напоминая нетронутое озеро в лесу. Серебряные брови вдруг насупились, а морщины на лбу сделались глубже.

— Ну? — тихим, хриплым голосом вопросил он. — Раз изъявил желание, то чего стоишь истуканом? Назовись своим именем.

Большие темные глаза, заставшие множество событий на своем веку, сузились, и губы изобразили безобидную улыбку.

— Линур, бастард Либеро.

— С ума вы, что ли, там все посходили? — пробубнил тут же изменившийся в лице мужчина, однако взял листок с внушительном списком и почти начал вырисовывать буквы, когда вдруг осекся. — Бастард по мужчине или женщине?

— Моего отца зовут Ралафар Либеро. — Лир не привык врать, поэтому раскраснелся еще больше, чем до этого.

— Да, мне сообщили, что он прибыл. Теперь понятно зачем. — Подчиненный Яра еще недолго поразмышлял над бумагой, все не решаясь писать. — Вот что я вам скажу, сударь, даже если вы не глупец и не пытаетесь прикрыться известным именем прямо под носом его обладателя неясно ради чего, то все равно воздержитесь от участия. Несомненно отец обучил вас боевому искусству, и вы умеете многое, но это все равно будет несоизмеримо с мастерством остальных претендентов на дочь Его Сиятельства. Не позорьтесь на потеху толпе — займите место среди нее.

— До турнира может быть допущен любой желающий из высшего света, — напомнил парень.

— Все верно.

— Так пишите.

Мужчина устало вздохнул и внес еще одно имя в список.

— Распишитесь вот здесь. — Палец с грязью под ногтем указал на неровную линию в самом низу таблицы. — Этого будет достаточно.

Линур неумело взял столь непривычное пальцам перо и, задумавшись на пару секунд, нарисовал закорючку, похожую на одну из тех, что красовалась выше.

— Завтра к полудню возвращайтесь сюда с конем — познакомитесь с губернатором и будущими соперникам.

— Благодарю. — Кивнув, Лир развернулся и вышел на улицу.

Один из четырех стальных гигантов вернул ненастоящему бастарду ножны с мечом и вновь встал неподвижной статуей. Закрепив пояс с оружием на талии, новоиспеченный участник скорых боев загляделся на стражу, бьясь в догадках, каким образом они еще не отморозили себе конечности. Под красивыми шлемами скрывались могучие челюсти — единственный открытый участок кожи. В остальном это были железные люди. Почему же тогда они стоят здесь, ничего не предпринимая, а он идет в гору за артефактом, пытаясь спасти Рутткорд? Неужели ни один из присутствующих в лагере не осознает, что победитель получит не земли и власть, а ответственность за оборону замков и городов от адрагонцев? Или это он слишком глуп, пытаясь совершить невозможное, пока остальные гуляют перед началом Великой Войны? Как жаль, что никто не способен ответить ему на эти и остальные вопросы прямо сейчас.

Погрузившись в подобные мысли и сомнения, Линур не замечал дороги, бродя между палатками. Возвращаться к Рафу он не спешил, временно предпочтя уединение и размышления о правильности выбранного им пути. Окруженный аристократией, Лир четко ощущал точность высказанного в его адрес Лорой определения — никто, пустое место. И смотря на происходящее вокруг, этот никто все больше осознавал, как сильно он заблуждался. Лир не умнее Императора, генералов и богатых родов, у него нет глаз по всей стране и ему неизвестно о причинах и итогах локальных боев в разных уголках Империи, но при этом он мчится спасать родную планету, пока все вышеперечисленные люди продолжают пить и радоваться жизни. У них все под контролем — им не нужны мнящие себя героями юнцы. Вместо бесполезных путешествий, парню следовало просто выполнять свою работу, принося урожай, который мог прокормить бы сотни солдат.

Заметив вдалеке очередного графа и его слугу, в который раз наливающего ему в стакан вина, Линур подумал, что, должно быть, у каждого человека в этом мире