К нашему удивлению, Фло, казалось, ничего не заметила, по крайней мере в первые несколько минут. Но как только Флинт, никогда до этого не расстававшийся с матерью, протянул к ней ручки, скривил губы и издал жалобный и тревожный звук «хуу», Фло решительно забрала его у дочери, прижала к груди и поцеловала в голову. Ища успокоения на груди у матери, Флинт потянулся к соску, но вскоре отвернулся и посмотрел на Фифи, которая сидела рядом, скрестив руки на затылке и выставив локти вперед, и не спускала с брата глаз. Минут через 10 Фифи опять взяла Флинта к себе, и снова Фло тотчас же забрала его, как только раздался жалобный писк. А Флинт, как и прежде, почувствовав себя в руках матери в полной безопасности, сразу успокоился и потянулся к груди.

После этого случая Фифи стала брать малыша все чаще и чаще. Постепенно Флинт привык к ней и подолгу сидел у нее на руках. Иногда Фло даже позволяла дочери нести Флинта, когда они шли всей семьей по лесу.

Если же они путешествовали в составе большой группы, Фло никому не отдавала малыша. Иногда Фифи все же удавалось схватить его, и она стремительно убегала вперед. Фло, повизгивая, догоняла ее и забирала похищенного детеныша. Даже в этих случаях Фло никогда не наказывала Фифи — просто она хватала дочь за лодыжку и отнимала у нее Флинта. Подчас Фло приходилось изрядно побегать вокруг деревьев, поползать под кустами и даже попрыгать по веткам, прежде чем ей удавалось вернуть себе Флинта. Нередко Фифи сама возвращалась к матери, слегка повизгивая и раскачиваясь как бы в знак послушания, но и тогда она все равно не отдавала детеныша по доброй воле.

Старшие братья на первых порах уделяли Флинту мало внимания: Фабен еще иногда пытался поиграть с малышом, а Фиган, казалось, боялся даже прикоснуться к нему. Если Флинт, по-детски дрыгая ручками и ножками, случайно дотрагивался до старшего брата, когда тот занимался выискиванием в шерсти у матери, Фиган, бросив быстрый взгляд на Фло, поскорей отодвигался подальше и старался не смотреть на Флинта. Хотя Фиган и был сильным молодым самцом, он все еще питал глубокое уважение к своей старой матери.

Мы с Хьюго были свидетелями такого случая. Как-то раз Фифи забрала Флинта и занималась его туалетом метрах в 10 от Фло. Подошел Фиган и сел возле них. Флинт, не сводя с него широко раскрытых глаз, вытянул руку и попытался ухватиться за шерсть на груди брата. Тот вздрогнул от испуга, поднял вверх обе руки и замер в этой напряженной позе. Флинт тем временем придвинулся еще ближе и прижался к груди Фигана, а потом резко отпрянул от него, словно почувствовав что-то незнакомое. Фло и Фифи, с которыми он обычно общался, всегда прижимали его к себе, когда он тянулся к ним. Оттопырив губы, Флинт вернулся к Фифи, но затем, как будто все перепутав, заскулил и опять полез к старшему брату. На выручку поспешила Фло. Фиган при ее приближении несколько раз тревожно вскрикнул и поднял руки еще выше, как бы сдаваясь в плен. Фло забрала малыша, и лишь тогда Фиган медленно опустил руки, словно выходя из оцепенения.

Когда Флинту пошел пятый месяц, мамаша Фло впервые посадила его на спину: она взяла сына за руки и перекинула через плечо. Флинт почти сразу же сполз со спины и уцепился за руку матери. Фло прошла несколько метров, не обращая внимания на болтающегося у локтя Флинта, потом схватила сына и посадила на живот. На другой день Флинт держался на спине более уверенно, крепко вцепившись руками и ногами в редкую шерсть Фло. Правда, иногда он все же переползал на живот, но Фло всякий раз сажала его на место. После этого Флинт почти всегда ездил на спине Фло, и в этом не было ничего удивительного, так как все малыши шимпанзе в определенном возрасте начинают передвигаться именно таким образом. Удивительней было другое — Фифи тоже стала сажать братишку на спину. Это был пример того, как обучаются детеныши шимпанзе, подражая поведению матери.

К пятимесячному возрасту Флинт великолепно овладел новым способом передвижения и лишь изредка съезжал со спины и болтался на руке или на животе матери. В тех случаях, когда приходилось пробираться через кусты или когда шимпанзе были чем-то взволнованы, Фло сама сажала Флинта, как прежде, на живот. Скоро Флинт научился самостоятельно переползать на живот при малейшей опасности.

Примерно в это же время Флинт сделал свои первые шаги. Сначала он в течение нескольких недель учился стоять на земле на трех конечностях, уцепившись четвертой за Фло; иногда он мог даже сделать в таком положении два-три шага. Однажды утром Флинт отпустил Фло и твердо встал на землю всеми четырьмя ногами. Потом очень осторожно оторвал от земли переднюю конечность и выставил ее вперед. Затем поднял заднюю, поставил ее куда-то вбок, покачнулся и упал, при этом он ушиб нос и захныкал. Фло мгновенно схватила его и прижала к себе. Но это было только начало. Теперь Флинт ежедневно делал по нескольку шагов, каждый раз увеличивая пройденное расстояние, хотя держался на ногах он крайне неустойчиво. Иногда, окончательно запутавшись в собственных руках и ногах, он падал, и Фло тотчас спешила ему на помощь. Частенько она поддерживала его рукой под животом, когда он шел своей неуверенной походкой.

Едва начав ходить, Флинт уже пытался взбираться на деревья. Как-то раз мы увидели, что он стоит, ухватившись руками за тоненькое деревце, с явным намерением залезть на него. Он задирал то одну, то другую ногу, но так и не смог удержаться за ствол и в конце концов шлепнулся на землю. Эта процедура повторялась несколько раз, но уже с поддержкой Фло, которая старалась предохранить его от падения. А уже через неделю после первой попытки Флинт вполне самостоятельно, хотя и неуклюже, вскарабкался на нижние ветки дерева. Совсем как наши дети, Флинт быстро обнаружил, что спускаться куда труднее, чем подниматься. За ним все время наблюдали Фло и Фифи; едва услышав тихий плач малыша, они спешили к нему на выручку и осторожно помогали спуститься на землю. Если ветка, на которой он раскачивался, начинала гнуться, Фло тотчас снимала его. При малейших признаках возбуждения среди членов группы Фло поспешно хватала детеныша и уносила в сторону.

Постепенно Флинт научился кое-как управлять своими конечностями при ходьбе. Правда, координация движений оставляла желать много лучшего, но он выходил из положения за счет скорости. Он уже осмеливался отойти от матери на несколько метров. Ему явно нравились эти самостоятельные вылазки — от волнения его шерсть вставала дыбом, глаза делались еще огромнее, и весь он был похож на пушистый черный шарик, смешно подскакивающий и перекатывающийся.

Фифи по-прежнему была без ума от младшего брата. Она проводила с ним весь день, повсюду таскала его за собой, чистила ему шерстку, пока он спал. Фло, напротив, казалось, была не прочь хотя бы на время уклониться от своих материнских обязанностей и передать их дочери. Теперь она охотно позволяла Фифи «похищать» Флинта, но все время держала их в поле зрения и следила, чтобы поблизости не было какого-нибудь агрессивно настроенного самца. Не возражала она и когда другие детеныши приходили поиграть с Флинтом, но Фифи это явно не нравилось. Заметив Гилку или кого-нибудь из своих прежних товарищей возле Флинта, Фифи немедленно бросала все свои дела и, распушив шерсть, размахивая руками и топая ногами по земле, прогоняла прочь непрошеного гостя. Иногда ей удавалось отогнать и взрослых шимпанзе, но только тех, которые стояли по рангу ниже ее матери. Угрожая им, Фифи, по-видимому, была уверена, что в случае чего Фло всегда придет ей на помощь. Это было очевидно и жертвам ее агрессивности.