односторонним движением с почетным эскортом из аномалий, который не позволит нам ни уйти, ни свернуть. Теперь мы с Игорем во власти Сеятеля, который собирается ставить над нами свои эксперименты… Но какие бы планы на наш счет он ни лелеял, его ждет сюрприз.

– А если не сработает? – голос Игоря прозвучал так неожиданно, что я аж вздрогнул.

Занятная штука эта частичная ментальная интеграция сувайворов – сознания на время частично срастаются на манер сиамских близнецов, и большинство мыслей одного почти тут же становится достоянием другого. Вот крутил я, крутил свою рефлексию по поводу плана, напоминающего танец на лезвии ножа, а Игорь, оказывается, все это воспринимал. К добру ли, к худу ли, но так. И ответил. Собственно прав он в том, что нет у меня плана «Б», нету. Если «А» не сработает, то все, швах, приплыли.

Я бросил на своего напарника косой взгляд – ладно, упрек принимается, а дальше-то что? Какое-то время он сидел, сжав зубы, и сосредоточенно вел машину. Наконец, обдумав все, продолжил развивать свою мысль:

– Ты не думал, что логическая цепочка Сеятеля может быть иной: «Сувайвор – это проблема, а раз так, то хороший сувайвор – мертвый сувайвор»? А если так, ему незачем нас подпускать близко. Ты ведь слышал Посвященного – сторонников Альфы намного больше, чем «наших», а значит, они уверены в своем превосходстве и почти не сомневаются, что выиграют войну. Зачем тогда хитрить и огород городить? Подобные затеи – для тех, кто слабее, кто пытается взять хитростью там, где не получается силой.

Я скрипнул зубами. Он прав, это одно из слабых мест моего плана. Но, надеюсь, критикой его речь не ограничится, иначе надо было все высказывать еще там, где мы расстались с Измененными, а точку невозврата еще не прошли.

– Ну и?.. – поторопил я.

– Надо как-то заставить его подумать, что живые мы полезнее, чем мертвые.

Я хмыкнул. Спасибо, капитан Очевидность! Эта «свежая» мысль и мне в голову приходила. Только она как в том анекдоте про стратегию для зайцев: «чтобы вас не трогали, вы должны стать ежиками». Но тут все дело в нюансах.

– И ты, конечно, придумал как? – осведомился я, стараясь, чтобы вопрос не выглядел подколкой.

– Конечно, придумал, – невозмутимо отозвался Игорь. – Ментальная мимикрия.

Ух ты, блин, какие он слова знает! Без году неделя как сувайвор, а уже спецтерминологией козыряет! Ишь ты, поди ж ты, «ментальная мимикрия»!.. Хотя мысль-то недурна.

– Ты хочешь сказать, – начал я, – что нужно прикинуться, будто мы переобулись в прыжке?

– Именно! – подхватил он воодушевленно. – Все же логично: они выигрывают, мы проигрываем и понимаем это, а жить-то хочется! И какой у нас выход? Только один – переметнуться на сторону победителя.

М-да, звучало настолько логично и рационально, что захотелось сплюнуть и потрясти головой, чтобы вытряхнуть из нее дурацкие мысли. Впрочем, у меня-то они вытряслись быстро: там, в Белоярской Зоне, остались Рита и Глеб, которым придет конец, если мы здесь проиграем… Но это у меня. А у моего напарника подобного якоря не было. Он-то мог перспективу «переобувания» рассматривать на полном серьезе.

– Скажи спасибо, что я за рулем, а то дал бы тебе по морде, – холодно сообщил Игорь, уловив мои подозрения.

Я усмехнулся:

– Ладно, извини, я тут специально думал «громко», чтобы проверить.

– И как, проверил? – дружелюбия в его голосе не прибавилось. – Я прошел тест?

– Прошел, прошел… Да не злись ты, пойми, у меня прошлое такое… хочешь не хочешь, а параноиком станешь. А идея у тебя классная, молодец!

– Сам знаю, что классная, – буркнул все еще обиженный напарник. – Ладно, проехали. Только это не идея еще, а так, набросок. Процесса я себе толком не представляю.

– Зато я представляю, – уверенности в моем голосе мог бы позавидовать и Ленин на броневичке. – У меня есть некоторый навык. Научу. Значит, так…

* * *

Петрозаводск

Майор Михаил Александрович Стебенев, начальник оперативного корпуса северо-западного отделения АПБР, потеряв дар речи, смотрел на троих Измененных. Такое развитие событий не укладывалось в голове. Прибывшая ударная группа с двумя сувайворами отправилась гасить Рускеальский Обломок, а вернулись одни Измененные с двумя становыми бомбами. Сувайворы же якобы отправились в поход на проклятую космическую каменюку одни и без оружия. Ну, то есть без реального оружия, ибо что такое огнестрел против Обломка? Вот стан – это да. Либо сувайворы сошли с ума, либо…

– И вы хотите, чтобы я вам поверил? – наконец прохрипел ошеломленный Стебенев.

Пневматик с мифологическим именем Сильф, очевидно, главный из этой троицы, с олимпийским спокойствием пожал плечами.

– Можете не верить. Только времени на подозрения у вас нет: ядовитые тучи будут над городом максимум через час. Если бы мы убили сувайворов, зачем бы нам идти к вам, да еще со становыми бомбами? Ну же, включите логику!

Не знай Стебенев столь хорошо, что такое Измененные, он бы, пожалуй, счел, что в голосе Сильфа прорезались нотки обиды… Нет, показалось, не может быть! Однако пневматик прав – времени на взаимное недоверие не осталось. Как, впрочем, и почти ни на что другое.

Эвакуация города была объявлена, но шла она безумно медленно. Впрочем, трехсоттысячный город по щелчку пальцев не эвакуируешь. Кто-то успеет укрыться в убежищах и в подвалах с толстыми стенами. Но в любом случае спасется лишь жалкая горстка людей, среди которых могут быть и апэбээровцы, на чьей базе имелись соответствующие укрытия. Остальные же… Позвоночник майора словно превратился в ледяной сталагмит.

Вот оно, Михаил! Твой момент истины, час испытания, как бы пафосно это ни звучало. Возможно, всю свою жизнь, по крайней мере с тех пор, когда ты пошел служить в армию, а потом в АПБР, ты готовился именно к этому. Так что – докажешь всем, что не зря, или как крыса побежишь прятаться в подвал, предав все, во что верил?

Хороший вопрос, особенно учитывая, что руководитель отделения полковник Шульгин чрезвычайно не вовремя отбыл в Москву и остался за него именно Стебенев. Командуй не хочу! Только что он может?

– Кхм, кхм…

Майор обернулся. Сидящий у стены Виктор Анатольевич Померанцев, профессор, глава научного корпуса отделения, явно хотел что-то сказать. Эх, старая интеллигенция! Не видишь, что цейтнот?! Есть что сказать – говори, а не разводи тут… Стебенев сделал нетерпеливый жест – мол, давай, профессор, цигель-цигель, айлюлю, время дорого!

– Нужно выцедить стан из бомб, а также из наших хранилищ, перевести в жидкое состояние и распылить над городом, – к счастью, против ожиданий, «старая интеллигенция» не стала растекаться мыслью по древу. – Кинетики и пневматик помогут распределить вещество на как можно бо́льшую