Эрккин рассматривал экран одним глазом, куда больше усилий тратя на работу челюстей. Прожевал очередной кусок и выговорил:

— А чего они там пузыриться начали? Я ж слышал, что предшественник ллерда Вейтарволда не сильно их гнобил.

— До светлого ллерда Вейтарволда на посту главы Совета Эмиссаров сменилось пятеро Предвечных, — заметил эрудированный Класус. — В год зиймалльского Избавления, то есть в тысяча девятьсот шестьдесят втором по тамошнему календарю, этот пост занял адмирал Эйль Гальенно, он же флагман Звездного флота. Вот, кстати, его встреча с лидерами Зиймалля, — кивнул он на экран, где виднелась массивная фигура, завернутая в лиловый пеллий. Чуть поодаль растерянно переглядывались несколько типов в нелепых темно-серых нарядах того же покроя, что сейчас у Класуса. Наверно, это и есть тогдашние лидеры Зиймалля. А вот среди них уже известный мне лысый толстячок с чудовищным именем!..

— Потом оказалось, что они отдали приказ уничтожить все свои секретные военные разработки! — с жаром продолжал Рэмон Класус, обильно жестикулируя. — Уфф! Как будто их примитивные проекты могут нам что-то дать! Да они и в космос-то вышли за год до того, как началась зиймалльская миссия Избавления!..

Он залился смехом, как будто это было чрезвычайно забавно. Сам я забавного в том, что демонстрировали на экране, находил мало. О зиймалльской миссии Избавления и раньше слышал то, что наибольшие разрушения были произведены именно по приказу руководителей зиймалльских государств. Тогда, кажется, долго не могли понять, ЗАЧЕМ это делается. Я до сих пор не совсем… Да и не интересовался. А вот сейчас… Гм… Лидеры Зиймалля, оказывается, не могли допустить, чтобы их военные технологии попали в руки инопланетных захватчиков!!! Дети, которые опасаются, как бы взрослые не раскрыли секреты их заводных игрушек!..

Все это увлеченно и с применением обозначенных выше эпитетов и сравнений живописал Рэмон Класус, наш милейший попутчик. В рассуждения о тупости зиймалльских лидеров и о дикости нравов, которые продолжают распространяться на всю территорию Избавления, он вплетал милые лирические обороты. О красоте тамошних женщин, о своеобразии некоторых обычаев. О том, какие прекрасные напитки на Зиймалле. А уж когда попробуешь их, то женщины и вовсе обретают неземную красоту!.. Говоря все это, добрый Класус, уж конечно, косился на Аню.

Выдвинув все эти аксиоматические построения, он заявил:

— Ладно! Предлагаю приобщиться к обычаям зиймалльцев, раз уж мы туда летим. Ведь у вас, Аня, кажется, принято при знакомстве выпивать какое-то ритуальное количество ваших особых напитков?

Она фыркнула:

— Р-ритуальное? Оригинально вы выразились. Нет… ну вообще-то — да. А что, у вас есть что-нибудь вкусненькое? От кислого пива дяди Гендаля я заранее с благодарностью отказываюсь.

Эрккин бесцеремонно вытер жирные пальцы прямо о край моий одежды, но я не успел даже возмутиться, потому что он заявил:

— А что? Очень даже запросто! Мне все эти зиймалльские картинки с ихними ужасами надоели. К тому же я так понял, что ни Троллопа их не притесняют там и не это… не угнетают. Так, Аня? Ведь тебя и твоих всех… родственников… ничего, в рудники не загоняют и не заставляют вкалывать на благо Содружества Близнецов. А потом еще немного, и еще, пока не сдохнешь. Нет?

— Да вроде бы нет, — улыбнулась та. — Я вообще, если вы успели заметить, об аррантах очень даже хорошего мнения. А гвелли, дядя Гендаль, мне вообще некоторых моих соотечественников напоминают. Так что никто нас не угнетает. Летала бы я тогда по этим рейсам!..

Я поерзал на своем месте и выговорил:

— Значит, у вас там жить… можно? Живут люди… да?

— Ну, если не влезать куда-нибудь в глушь, где действует Закон… — Она слабо повела плечами и наморщила лоб, видимо, припоминая.

Галантный Класус не преминул прийти на помощь:

— Вы, верно, имеете в виду те места, где действует суровый, но справедливый Закон о нераспространении высоких технологий. Они допущены к применению только в ОАЗИСах. Вот взять, к примеру, ваш лейгумм[26], тезка.

Я опустил глаза. Тускло блеснула золотистая нить, обвивающая мое правое предплечье. Я поправил чуть задравшийся рукав пеллия, но угловатость и неловкость этого движения еще больше выдали меня: честно говоря, я оказался в некотором замешательстве. Не в меру же наблюдательный и ушлый тезка (чтоб у него глаза заплыли!), продолжал:

— Да. Взять ваш лейгумм. Это — продукт высочайших технологий. Жители Избавленных планет даже не знают, КАКИЕ возможности может предоставить это чудо! На Зиймалле с ним разрешено появляться только в ОАЗИСах, а на территориях Избавления, то есть там, где живет коренное население, — только с документального разрешения канцелярии Эмиссара ОАЗИСа.

Шумно зашевелился Эрккин. Он отодвинул ногой вертевшегося возле него кота и выговорил словно нехотя:

— А вы, верно, очень образованный, да? Раз уж такие тонкости знаете, э? Законы разные? Законник?.. Вообще-то на «шалашах» такая публика, что не очень любит законников.

Ничуть не смутившись такой отповедью, Рэмон Класус немедленно ответил — и даже с улыбкой, хотя она и получилась довольно натянутой:

— Законник? Нет. Я просто достаточно образован. Но если вас это раздражает, любезный сосед, то я, конечно, могу умолкнуть. Или распространяться на какие-нибудь более доступные темы. Например, рытье ирригационных канав. Или забой скота. Можно и о строительстве или, скажем… о рудничном деле поговорить. Аня, вот вы предложите.

Я отозвался:

— Да нет, не обращайте внимания на бурчание Эрккина. Он вообще такой. Ешь себе и больше не смей вытирать руки о мою одежду. Вы там что-то говорили о моем лейгумме? Очень интересная тема. Ну?..

Сказано это было, по чести говоря, не слишком любезно, хотя я и старался держаться по возможности более… кротко, что ли. Словоохотливый наш сосед, не отрываясь, благожелательно смотрел мне прямо в лицо и улыбался. «Что вы нервничаете, любезный? — прочел я в его глазах. — Я ведь такой милый, к тому же приятный собеседник, да и едва мы сойдем с рейса, как тут же разбежимся и никогда, никогда больше не встретимся. Собственно, чего тогда вам нервничать, и какая разница, ЧТО именно я сейчас говорю?»

Нет, не нравится мне его липкий взгляд. И не первый раз закрадывается мысль, что не случайно, не случайно появление этого словоохотливого индивида в одежде зиймалльского покроя. Точно так же, как я, он совершенно не вписывается в этот, с позволения сказать, интерьер. Как же я сразу об этом не подумал?.. Я судорожно вцепился пальцами в свою коленную чашечку…

Рэмон Класус вынул из своего багажа бутылку, обернутую светло-серой фольгой, и сказал: