В то время как правящий класс тратил свои богатства расточительно, почтека, ведя комфортный, но ничем не примечательный образ жизни, не были обязаны обеспечивать чьи-либо нужды, кроме своих собственных; их не звали оказывать помощь простолюдинам или беднякам, и они имели возможность накопить то, что в наши дни называется капиталом. Сановники как-никак были всего лишь высокопоставленными чиновниками, которые получали значительные дары или жалованье, но которые в силу своего положения были обязаны тратить значительно большую их часть. Но торговцы, с другой стороны, образовывали первичное ядро состоятельного класса, чьи богатства принадлежали исключительно ему.

В обществе ацтеков начала XVI века можно было найти много весьма разнящихся уровней жизни: великолепие и роскошь монарха и сановников различных рангов, полная комфорта жизнь торговцев как среднего класса и экономность простых людей. Бедняки слишком часто упоминаются в литературе, чтобы можно было игнорировать их значимость. Счастливые посредственности, которыми были большинство мексиканцев двумя веками раньше, мало-помалу исчезали, по мере того как племенная деревня вырастала в столицу империи и становилась центром, к которому стекались все богатства обширной страны. Городская жизнь, усложняющаяся деятельность, увеличение доминионов и связанные с этим административные задачи, а также появление торговли – все это неминуемо и безвозвратно изменило издревле заведенный порядок. Без сомнения, кальпулли с их демократичной организацией, вероятно, выступали в роли мощного стабилизатора; но в равной степени вероятно, что небольшой земельный надел, который казался вполне достаточным простому жителю в XIV веке, выглядел уже крайне маленьким в глазах человека XVI века. Ведь здесь тоже начиналась эволюция, и ее развитие мы можем только воображать, видя, что оно было жестоко прервано вторжением европейцев.

На вершине социальной пирамиды, военный стратег и одновременно даритель наград, представитель привилегированных классов и защитник простых людей, монарх олицетворял собой власть правящего класса, то умиротворяя, то подавляя класс торговцев. Его сопровождали все внешние атрибуты монаршей власти, которые в точности соответствовали действительности: тщетны попытки некоторых современных авторов отрицать эту очевидность.

Хотя конкистадоры, возможно, были людьми грубыми, они были отличными наблюдателями, и их описания недвусмысленны; кроме того, они совпадают с местными источниками, которые с точностью прослеживают генеалогию, даты коронации и смерти каждого правителя. Приходится признать тот факт, что в 1519 году город Мехико был монархией, но остается еще решить, что за монархия это была. Кто был монархом и как он назначался?

Мексиканец, которого мы называем императором, носил титул тлатоани, «тот, кто говорит», от глагола тлатоа – «говорить». Тот же самый корень можно найти в словах, связанных с речью (например, тлатолли означает «язык») и властью, или влиянием (тлатокайотль – «государство»). Эти два значения объединяются в слове тлатокан, которое означает верховный совет, место, где произносятся речи и откуда исходит власть. Словом тлатоани называли правителя не случайно, так как основой его власти было искусство произносить речи, толково говорить на обсуждениях в совете и умение с легкостью и достоинством выступать в том высокопарном и метафорическом стиле, которые так любили ацтеки. Другой его титул был тлакатекухтли, «возглавляющий воинов», что имело отношение к очень важному аспекту его положения: он был главнокомандующим армиями трех городов конфедерации.

Корни мексиканской династии неясны, и эта неясность стала еще запутаннее благодаря попыткам ацтекских летописцев снабдить свой правящий дом благородным происхождением. Они полагали, что обязаны создать видимость того, что эта династия произошла от великих и легендарных тольтекских царей, хотя на самом деле она появилась совсем недавно. Эта цель была достигнута благодаря городу на озере Кольуакану, расположенному на юге, в котором сохранились обычаи и язык Тулы. Было абсолютно необходимо, чтобы первый ацтекский император Акамапичтли был родом из этого города и, таким образом, тольтеком. А чтобы доказать это, было написано много сложных повествований о его приходе к власти. Одна из таких версий, особенно интересная тем, что была составлена после испанского завоевания по приказу конкистадора Хуана Кано, который женился на донье Исабель, дочери Монтесумы II, без сомнения, предоставляет нам официальный вариант этой истории.

По некоторым источникам владыки Кольуакана произошли от Кецалькоатля, «пернатого змея», царя Тулы, а Акамапичтли был приемным сыном самого последнего законного владыки из этой семьи. Согласно другим сведениям, Акамапичтли родился в Кольуакане, хотя его мать была мексиканкой. Но еще одна женщина играет очень важную, хоть и несколько неясную роль в основании этой династии: иногда она появляется в качестве приемной матери молодого царя, иногда как его жена, но всегда она сеньора из великой правящей семьи Кольуакана. Существует не одно указание на то, что в прежние времена знатность и власть наследовались по женской линии. Но как бы там ни было, то звено, посредством которого они хотели связать мексиканскую королевскую фамилию с блистательным и легендарным прошлым, было чрезвычайно хрупким.

После Акамапичтли бирюзовая диадема оставалась в семье без перерыва до самого конца. Второй император, Уицилиуитль, был его сыном, а третий, Чимальпопока, его внуком. После этого власть часто наследовалась братом усопшего императора или его племянником. Различные источники не всегда сходятся во взглядах на то, какова была точно степень родства между следующими друг за другом императорами, но в одном пункте нет никаких сомнений: наследование всегда происходит внутри одной семьи, это одна единая династия.

Этот обычай мог варьироваться в разных городах. Например, в Тецкоко было принято обычное наследование от отца к сыну. Но предстояло все же еще решить, какому сыну вручить трон, а это было нелегко, если правитель состоял в полигамном браке. Одна из царских жен признавалась законной, и теоретически именно ее старший сын должен был наследовать своему отцу. И все же здесь было много неясного, так как, по словам Зуриты, «если никто из его сыновей или внуков не был годен для правления, наследника не провозглашали, и главные сановники приступали к его избранию». По этой причине Несауалькойотль перед своей смертью принял меры предосторожности и назначил своего семилетнего сына Несауальпилли своим наследником, добившись, чтобы его признали царем подобно тому, как римские и византийские императоры делали своих сыновей соправителями, чтобы гарантировать им корону.

В Мехико было принято выбирать. Акамапичтли не назвал своего преемника перед смертью, «а поставил республику перед задачей избрать того, кто окажется самым подходящим… Этот обычай всегда сохранялся у мексиканцев. Сыновья царей правили не по праву наследования, а благодаря выборам». Сначала было так, что все племя или, по крайней мере, главы семей избирали монарха. Город был еще мал, а его жители немногочисленны: всех их можно было собрать на центральной площади, чтобы они шумно одобрили предложения старейшин.