— Тщательно изучив Филатова в периоды предыдущей командировки в Лаосе, да и здесь, в Алжире, я убедился, что использование «медовой ловушки» — это наиболее вероятный путь сделать его нашим источником в системе резидентуры ГРУ, а дальше — да поможет Бог!

Сэр, я уже докладывал вам о вспомогательных психологических рычагах воздействия: шантаж — в силу его трусливого характера, деньги — поскольку он патологически жаден, и лесть — ему свойственно дьявольское тщеславие. Операцию планирую начать с конспиративной квартиры. Как вам известно, она оборудована средствами слухового и визуального контроля. Агент Нади быстро вошла в роль и довольно-таки успешно играет в оперативном спектакле.

Резидент неожиданно поднялся с кресла и с хитрым прищуром глаз пробасил:

— Господин Кэйн, вы хорошо докладываете — все расписано, как говорится, по нотам. Прошу, однако, усилить наружную разведку за объектом накануне и после вербовки. Особенно следите за радиообстановкой. С учетом недавнего отказа спецтехники настоятельно требую персонально проверить ее нынешнее состояние. Кстати, вашу даму, как только она отработает, следует сразу же отправить домой во избежание неожиданных осложнений для нее, да и по медицинским соображениям…

Разговор прервал телефонный звонок. Звонили из Центра и интересовались наряду с другими вопросами ходом подготовки запланированной вербовочной акции.

— Да, сэр, все это предусмотрено планом. Ей уже оформлен билет, и она улетит вовремя.

— Ну что ж, тогда прекрасно, да поможет вам Бог. До свидания.

А в кабинете разговор продолжился.

— Я думаю, нет оснований беспокоиться. Он клюнет на нашу приманку. Этот изголодавшийся сердцеед легко войдет в приготовленный нами лабиринт с тупиковой концовкой, — ощерился Кэйн.

— Ох, Эдвард, не обольщайтесь возможностью легкой победы. Поверьте мне, сломавшему не один зуб профессионального самолюбия на советском орешке. Я глубоко понимаю непредсказуемость русских. Мне вспоминается такой случай в Японии. Один субъект — советский военный дипломат, — доведенный, как мне тогда казалось, до кондиции, вдруг сообразил, куда клоню, влепил такую пощечину, что до сих пор горит щека, и еще добавил: «Ты думаешь, я стану подонком?» Больше я с ним не встречался. Вот так-то, Эдвард. Будь осторожен со славянами: они просты только с виду.

— С учетом того, что вы, сэр, рассказали, я сделаю все, чтобы не получить пощечину в прямом и переносном смысле…

* * *

В приподнятом настроении шагал Филатов в посольство. Плоть была удовлетворена, душа пела, а вот сознание и профессиональное чутье, пусть не высокого уровня, нет-нет да и давали о себе знать. Что это — любовь, влечение… или?..

Он возвращался к событиям последнего месяца. Вспоминал свои встречи с Нади, находил и опровергал в них подозрительные подробности. Однако всякий раз черные мысли изгонялись чувством исполненного долга в приобретении для шефа нужных книг, а договоренность с Надюшей о встрече несла новые надежды приятного времяпрепровождения. Как-никак они условились через неделю встретиться снова!

Передавая книги Думову, Филатов обратил внимание на то, что тот даже не поинтересовался стоимостью, обстоятельствами покупки, их содержанием. Он взял их, как берут охапку дров, и небрежно бросил на выступ кабинетной стойки. Зазвонил телефон.

— Хорошо, я зайду. да-да, сейчас зайду, — ответил военный атташе.

Филатов понял, что шефа приглашает посол по какому-то неотложному делу. Мысль о том, что его вместе с американкой мог кто-то видеть, обожгла сознание.

«Неужели об этом стало известно послу? Кто мог нас видеть? — задавал себе вопросы офицер. — Посол, очевидно, получил информацию от «ближних соседей».

В голове стремительно возникали варианты объяснений, формировались невинные ответы. А в это самое время Думов поднялся из-за стола и, хлопнув подчиненного по плечу, скороговоркой невнятно буркнул:

— Молодец, меня просит посол. Занимайся своими делами.

Филатов облегченно вздохнул и выскочил из кабинета.

Он посмотрел по сторонам, раскрасневшийся и возбужденный двинулся в сторону референтуры.

* * *

С той памятной встречи с Нади прошло всего трое суток, но его опять страстно потянуло к ней, в ту ставшую теперь для него уютной квартиру, где так быстро пролетело время бурного сладострастия.

Работая над обзором местных информационных источников, майор не заметил, как вошел в комнату Думов и приказал зайти к нему через десять минут.

«Вот и мой конец», — вновь обожгла тревожная мысль растерзанное стрессами сознание. Лоб покрылся испариной. Десять минут, наполненные тягостным ожиданием, наконец-то истекли. Филатов торопил события, поэтому вошел в кабинет несколько раньше и стал затаив дыхание ждать удара. Однако Николай Ильич был в настроении, находясь подшофе. Генерал по-барски растянулся в кресле, зевнул и проговорил:

— Милый, смотайся на рынок. Надо запастись продуктами для узкого представительского мероприятия. Возьми… — Он стал перечислять список желаемого.

Анатолий быстро записывал в блокнот. Настроение снова забило голубым фонтаном. «Значит, посол говорил не обо мне, если Ильич продолжает доверять выполнение личных заданий», — обрадовался Анатолий.

Судьба поворачивалась к нему лицом. Он был вне подозрений! Значит, возможна встреча с Нади.

* * *

Наконец день назначенной встречи настал. Он вышел из посольства, направился к оговоренному месту и думал только о предстоящем времяпрепровождении с женщиной, вскружившей ему голову, с женщиной, которую он начал читать. Снова городская суета сует — машины, людские потоки, какофония звуков, торговые ряды базара…

На месте встречи Нади не было. Он прождал минут сорок — никого. Прочесал несколько раз квартал, но любимой дамы не обнаружил. Пришлось не солоно хлебавши отправиться в посольство. Сладкие раздумья сменились унылым оцепенением, из которого его вывел скрип тормозов неожиданно поравнявшейся с ним знакомой автомашины. За рулем сидел мужчина лет сорока, одетый в светлую сорочку с воротником стойкой, входившим тогда в моду.

— Садитесь, молодой человек, подвезу, — предложил услужливо незнакомец и открыл дверцу.

Анатолию показалось лицо водителя знакомым. Усталость от пешей прогулки и невыносимый зной сделали свое дело — он нырнул в авто.

— Здравствуйте, товарищ Филатов. Привет вам от Нади, — мило улыбнулся незнакомец и внимательно посмотрел в глаза пассажиру. — Я знакомый Нади. Меня зовут Эдвард Кэйн. А вас Анатолий?

— Да.

После этого водитель раскрыл папку и вытащил оттуда толстый конверт из желтой плотной бумаги с блестящими зажимами на верхнем клапане. Он положил его на колени офицеру.

— Нади просила просмотреть содержимое конверта прямо в машине и вернуть ей те фотографии, которые вам не понравятся.