Но это, к сожалению, осталось в стране грудастых длинноногих красоток, катающихся на розовых слонах. В стране фантазий. Где все всегда происходит так, как того пожелает создатель. В данном случае создателя звали Витей.

А в реальности все было препаскуднейше.

Из ворот вышел бледный Майоров и молча уселся рядом с приятелем:

– Поехали.

– Дом-то хоть запер?

– Что? – Алексей непонимающе посмотрел на Виктора. – Какой дом?

– Твой, бестолочь, – тот тяжело вздохнул, вытащил из вялой ладони Майорова связку ключей и вышел из машины.

Разумеется, и дом, и гараж (он что, думал, что жена и дочь решили спрятаться в гараже?), не говоря уже о калитке и воротах, – все было нараспашку. Даже надвапашку.

Виктор прошелся по владениям друга, проверяя и закрывая все, что можно. М-да, судя по небольшому слою пыли, непохоже, что отсюда сорвались в последний момент, здесь никто не жил больше недели.

Это, похоже, понял и Алексей.

Он снова и снова набирал номера жены и дочери, выслушивал вежливую рекомендацию позвонить позже, шипел, словно брызги воды на раскаленном утюге, и начинал все сначала.

– Да прекрати ты терзать несчастный мобильник! – не выдержал наконец Виктор. – Разрядится ведь раньше времени! Понятно ведь – их телефоны отключены.

– Не отвлекайся, на дорогу смотри, – огрызнулся Майоров и, в очередной раз услышав цивилизованный вариант ответа «пошел на…», зашвырнул телефон назад и заорал: – Что за дурацкая манера исчезать, не поговорив! И ладно бы сама, так ведь и дочку забрала! Она вообще думает, что творит?!

– А ты? – саркастически усмехнулся Виктор. – Ты думал, что творил? Или ты считаешь свою жену сладкой дурочкой, которая ничего не замечает? А Ника? Ты забыл о способностях своей дочери?

– Так ведь их больше нет, – растерянно проговорил Майоров.

– Ты уверен? Ты в этом абсолютно уверен? А если на минуточку допустить, что твоя девочка по-прежнему связана с тобой, как раньше, что она чувствует ВСЕ?!

– Господи… – Алексей в одно мгновение словно выцвел и, вцепившись ладонями в лицо, глухо произнес: – Только не это! Пожалуйста, только не это! Моя родная малышка, если она… Нет, не может быть, она бы не вела себя так спокойно, когда я уезжал!

– Не мерь свою дочь обычными мерками, она другая, и ты это знаешь.

– Да обычная она теперь, обычная, – заорал Майоров. – Только способная очень, развитая девчонка, но их, таких способных, целая школа набралась!

– Ну да, детей-индиго рождается на Земле все больше.

– Да плевать мне на детей-индиго, я хочу найти свою дочь! И свою жену! – трясущимися пальцами, все время ошибаясь, он все-таки набрал нужный номер и торопливо заговорил: – Алло, Сергей Львович? Да, я приехал. Нет, не поговорил. Почему? Да потому что эта упрямая ослица сбежала! Исчезла! Испарилась! Да, вместе с Никой. Их нет нигде – ни дома, ни на даче. Записка? Нет, на даче никакой записки не было, да и их там не было. В смысле – вообще. Анна уехала сразу после моего возвращения на съемки, вот только куда? Куда, черт побери! Хорошо, я поищу в квартире, а вы пока, очень вас прошу, постарайтесь узнать – не выезжала ли она с Никой за рубеж. Ее машина? Тоже не смотрел, я в паркинг не заходил. А меня Виктор возит. Хорошо, я все осмотрю, а потом вас наберу.

Но то, что Алексей увидел дома, облегчения не принесло. Скорее наоборот.

Машина Анны спокойно стояла на своем месте в подземном паркинге, а вот дорожного чемодана и большинства летних вещей жены и дочери в шкафу не было.

Как не было и письма. Да что там письма – хотя бы коротенькой записки!

Ни-че-го.

Он обзвонил всех друзей и знакомых, узнав о себе много любопытного и порой завораживающего (яйцеголовый (Саша Голубовская) – это еще полбеды, но когда тебя называют вышедшим из-под контроля результатом эксперимента по вживлению в похотливого самца гориллы розового, светящегося в темноте, вибратора (Таньский), становится как-то совсем уж неуютно), но никто ничего не знал. Или не хотел говорить.

А потом он совершенно неожиданно дозвонился до Анны.

Вот только результат оказался нулевым. Вернее, минусовым.

Но ничего, главное – они живы и здоровы. А там – посмотрим еще, кто кого переупрямит!

Алексей попробовал набрать номер дочери. Но Ника свой телефон так и не включила. А может, она вообще его дома оставила?

Майоров прошел в комнату дочери и осмотрелся. Нет, не видно. Если только она его не спрятала куда-нибудь. Но копаться в ее вещичках Алексей не стал, в их семье право на личную жизнь соблюдалось безоговорочно, никто никогда не устраивал обысков, не копался в записях, в телефонных книжках, не обшаривал шкафы.

Потому что верили друг другу.

Стало совсем кисло. А тут еще бесконечные звонки неугомонных журналистов, жаждущих интервью или хотя бы пары слов! Самым разумным было бы отключить телефон, но…

Вдруг зайцерыб все же позвонит? Или Ника?

Они не позвонили ни завтра, ни послезавтра. И если на следующий день телефон Анны еще работал, отвечая длинными гудками, то с послезавтра он снова нудно посылал в астрал.

Немного утешало только одно – пределы страны они не покидали, генерал Левандовский это гарантировал. Ни Анна Лощинина, ни Ника Майорова не брали билеты на самолет и на поезд, не пересекали ни один из приграничных пунктов пропуска.

А если они в России, они обязательно найдутся. Сергей Львович обещал.

Все чаще звонил Хасбулатов, требуя вернуться на съемочную площадку, потом позвонил продюсер и вкрадчиво поинтересовался – готов ли господин Майоров заплатить гигантскую неустойку за срыв съемок?

И Алексей решил вернуться. Не потому, что испугался финансовых потерь, просто торчать одному в Москве, изнывая от неведения и тоски, больше не было сил. Ни душевных, ни физических, ожидание выматывало.

Об Изабелле в эти дни Майоров думал меньше всего. Правильнее будет сказать – совсем не думал. И не ломало его, и не тянуло. Слишком уж большую цену пришлось заплатить за сей сомнительный наркотик.

Но, стоило ему вернуться на съемки и оказаться рядом с этой женщиной, как все началось по новой. Буквально через пару дней после возвращения. Снова выворачивало наизнанку без нее, снова физически ломало, он даже на какое-то время забыл о пропавшей семье.

Потом, конечно, вспомнил. Но уже как-то без особой боли, привык, что ли. В конце концов, Анна сама виновата! Сбежала и отсиживается где-то!

Прошло уже почти десять дней с момента исчезновения Анны и Ники, связь Майорова с Изабеллой Флоренской утратила остроту сенсационности, жена Майорова никакого шумного раздела имущества не устраивала, скандальных интервью не давала, и папарацци постепенно переключались на другую грязь, благо, уж чего-чего – а смердящего белья в шоу-бизнесе хватало.