В результате ослабления гендерного неравенства женщины кажутся мужчинам более сильными, чем раньше. Однако ожидания в большой степени зависят от социального положения самих мужчин. Средние слои в этом отношении выгодно отличаются от более сексистски настроенных низов и верхов. Мужчины из средних слоев чаще разговаривают с женщинами о своих чувствах, детях, политике, друзьях и сексуальности, то есть они больше ориентированы на коммуникацию. Представители низов и верхов воспринимают женщин более функционально и «материалистически». Если мужчины из средних слоев к женской эмансипации относятся положительно, то представители высшего слоя одобряют ее только на словах, реально поддерживать гендерное равенство готова лишь одна треть. Среди рабочих разброс еще больше: равноправие поддерживает треть опрошенных мужчин, 15 % считают его опасным, а 24 % даже хотят с ним бороться. За социальные льготы для женщин высказались 80 % мужчин из средних слоев, 80 % нижнего слоя высказались против.

Фактическое распределение домашних обязанностей социально детерминировано. У мужчин из высших слоев такой проблемы нет – все делает прислуга. Мужчины из средних слоев тратят на домашнюю работу в среднем 1,3 часа в день, а из низших слоев – 1,1 часа. Так же сильно варьируют представления мужчин о себе, своем теле, здоровье, сексуальности и т. д. Больше всего изменений в этой сфере жизни ощущают представители средних слоев, затем – высших, а низшие классы порой даже не понимают, о чем идет речь.

Выбирая любимых кинозвезд, мужчины-рабочие отдают предпочтение более маскулинным и агрессивным (Ален Делон, Сильвестр Сталлоне, Бельмондо и др.), а представители среднего класса – более тонким и рефлексивным (Дастин Хофман, Вуди Аллен). Качества «идеального мужчины» у низов более стандартны: выпивка, демонстрация силы и т. п. Средние слои предпочитают тех, кто готов обсуждать свои проблемы, признаваться в слабостях и т. д. Интересно, что разброс в выборе предпочитаемых мужских образов, с которыми респонденты идентифицируют себя, оказался больше, чем в выборе женских персонажей.

В оценке собственных способностей у мужчин всех слоев заметен возрастной разрыв: молодые мужчины чувствуют себя более самостоятельными и способными справляться с бытовыми проблемами без помощи женщин, чем старшие. Мужчины из средних слоев придают меньше значения полу своих детей, для рабочих разница между мальчиками и девочками очень существенна.

Меньше всего перемен зафиксировано в сфере взаимоотношений мужчин друг к другу. Во всех социальных слоях мужская дружба считается привилегированным, самым важным из мужских отношениий, и все ее высоко ценят. Однако интимные излияния между мужчинами редки, в детстве и юности мальчики охотнее делятся своими переживаниями с сестрами, чем с братьями. Говорить с друзьями о своих слабостях, сексуальных проблемах и т. п. мужчины избегают, чаще говорят о работе, спорте, политике. Неуверенность в себе, чувство неопределенности своей идентичности и тревога у мужчин значительно чаще проявляются в отношениях с другими мужчинами, чем с женщинами.

К идее «мужского освободительного движения» американского образца большинство немцев относится отрицательно: «ерунда», «глупости», «подражание женскому движению». Однако многие мужчины своим положением не удовлетворены, считая, что как в социальном, так и в человеческом плане поставленных целей они не достигли. Мужчины из средних слоев меньше других гордятся своей маскулинностью и чаще выражают симпатии к андрогинным типам и ценностям. Рабочие к этому отнюдь не склонны.

Общий вывод исследования: после 1975 г. в гендерных отношениях произошли большие сдвиги. Мужчины стали более терпимыми, менее агрессивными, лучше относятся к женщинам. Медленнее всего меняется поведение мужчин в семье и по отношению к детям. Этому мешает, в числе прочего, мужской шовинизм, отождествление маскулинности с внесемейными достижениями, по формуле «профессионально неуспешный мужчина – вообще не мужчина».

Последнее крупное немецкое исследование ХХ в. «Мужчины на переломе. Как видят себя немецкие мужчины и как их видят женщины?» (Zulehner, Volz, 1998), выполненное по заказу двух религиозных мужских общин, евангелической и католической, при поддержке федерального министерства семьи, охватило две репрезентативные выборки (1200 мужчин и 800 женщин). Тот факт, что немецкие женщины успешно осваивают традиционно мужские сферы деятельности, ни у кого сомнений уже не вызывает. Однако гендерное равенство приветствуют 53 % женщин и только 31 % мужчин.

По их реакции на эти процессы авторы выделяют четыре группы мужчин: традиционалисты (19 %), прагматики (24 %), неуверенные (38 %) и «новые мужчины» (19 %).

Прежде всего, эти мужчины по-разному относятся к профессии и работе. Для традиционного мужчины главное – его работа, все остальное производно. Право на труд – привилегия мужчин, если рабочих мест не хватает, с работой должны расстаться другие, прежде всего – женщины. Для «новых мужчин» мир профессиональной деятельности менее важен и не выглядит исключительно мужским. Если традиционалистов женская конкуренция оскорбляет, то «новые мужчины» относятся к ней спокойно и не имеют ничего против совместной работы с женщинами.

Различаются и их семейные ценности. Хотя традиционалисты готовы материально обеспечивать семью, эмоциональную заботу о детях они считают делом матери. «Новые мужчины» берут на себя больше домашних функций, их браки более партнерские, они придают больше значения отцовским обязанностям, чаще гуляют и играют с детьми. Однако многие женщины относятся к этим установкам скептически, не принимая их всерьез.

В больших городах «новых мужчин» больше, чем в маленьких городах и деревнях. Политически традиционалисты тяготеют к правому, а «новые мужчины» – к левому крылу. Психологически «новые мужчины» значительно менее склонны к авторитаризму (сильный авторитаризм зафиксирован у 4 % «новых мужчин» и у 27 % традиционалистов) и меньше ориентированы на религиозные ценности.

Существенная разница наблюдается и в отношении к своему внутреннему миру. «Новые мужчины» лучше осознают свои чувства и переживания и чаще говорят о них. Они менее эгоцентричны, более эмоциональны, у них более гибкие полоролевые стереотипы. В том, что ведущая роль в партнерских отношениях принадлежит мужчине, убеждены 52 % традиционалистов и лишь 21 % «новых мужчин».

«Новые мужчины» ведут гораздо более активную сексуальную жизнь, больше удовлетворены ею и вдвое чаще говорят о ней со своими женами или подругами. Положительное отношение к сексуальности коррелирует у мужчин с общей удовлетворенностью жизнью. «Новые мужчины» значительно превосходят остальных мужчин в количестве источников сексуальной информации и охотнее признают сексуальные права женщин. С мнением, что «секс для мужчин важнее, чем для женщин», согласны 37 % всех опрошенных мужчин, но среди традиционалистов так думают 54 %, а среди «новых мужчин» – 21 %. «Новые мужчины» менее склонны к насилию, в том числе сексуальному, и значительно терпимее к альтернативным стилям жизни. Например, с суждением: «Гомосексуальность просто другой стиль жизни. В нашем обществе она должна быть открытой» – согласились 16 % традиционалистов, 32 % прагматиков, 34 % неуверенных и 64 % «новых мужчин».