— Что вы хотите? — спросила устало.

— Откуда столько безнадежности в голосе? Я не требую ничего ужасного, наоборот, предлагаю немного развлечься. Поездить по городу — в Атдоре красивые дома, вдруг тебе приглянется какой-нибудь из них. Поучаствовать в праздничных развлечениях, посетить городской бал.

— Бал? — В душе родилось нехорошее подозрение. — Вы хотите сказать — смотрины, на которых саэры находят себе наложниц? Зачем мне туда идти?

— Разве тебе не хочется потанцевать, посмотреть подготовленное магами представление? — удивился мужчина. — До конца оставаться совершенно необязательно. Мои люди увезут тебя назад в поместье перед тем, как саэры начнут выбирать.

— Вы сказали — саэры, значит, там еще кто-то будет? — продолжала я допытываться. Смутное чувство тревоги не отпускало, наоборот, только усиливалось. — Мне казалось, смотрины устраиваются именно для вас.

— Для меня, — подтвердил Теомер, — но по традиции гости поместья всегда присоединяются к хозяину. Так что на этот раз попавшим на бал нарам очень повезет, они смогут заключить контракты с богатейшими высокородными Эргора. Включая самого императора и его советника, сиятельного Саварда Крэаза.

Назад меня опять провожал Вольпен. Довел до двери, на прощание наградил долгим оценивающим взглядом и, ни слова не говоря, исчез. Я сбегала в купальню для служанок, о которой перед ужином рассказывала нара Берташ, — к счастью, в этот поздний час совершенно пустую, и вернулась в комнату.

Уже совсем стемнело. За окном царила звездная ночь, тихая, мягкая, как бархат, но спать, несмотря на долгий, насыщенный событиями и очень утомительный день, не хотелось. Впервые за последнее время я осталась в одиночестве, наконец-то получила возможность спокойно подумать и осуществить давнюю мечту — поближе познакомиться с дневником. Если, конечно, он пожелает мне хоть как-то ответить.

Подтащила стул к подоконнику, распахнула пошире створки, впуская в комнату разлитую в воздухе бодрящую свежесть, достала из сумки заветную тетрадь в невзрачном темном переплете и попыталась ее открыть. Даже не удивилась тому, что ничего не вышло. Когда мне здесь хоть что-то с ходу, так просто удавалось? Положила перед собой строптивую вещицу и, подперев голову рукой, вздохнула:

— Капризничаешь? Интересно, все магические предметы своенравные или мне достался особо вздорный экземпляр? Вот откуда у тебя такой скверный характер?

Книга возмущенно дернулась — я отчетливо почувствовала ее негодование — зашелестела листами и затихла, распахнувшись на одной из страниц.

Не успела дочитать, как древний фолиант немедленно захлопнулся — нарочито громко и сердито.

Хм… Значит, фактически я сейчас пытаюсь общаться не с книгой, а с правительницей одного из древних государств? Как там его название? Арнгрим вроде бы. Ладно…

— Извините, Иравит, если проявила недостаточно уважения, — покаялась искренне и абсолютно серьезно. — Мне никто не объяснил, как с вами нужно себя вести.

По обложке пробежали легкие золотистые сполохи, и я ощутила исходящее от артефакта приятное успокаивающее тепло — кажется, меня простили. Благодарно улыбнулась, едва касаясь, обвела пальцем красивую рельефную надпись «Рхованна Иравит бварэсс» и неожиданно для самой себя начала рассказывать.

О гневных словах всегда сдержанной, рассудительной Натальи Владимировны, обернувшихся для меня жутким проклятием, потерей собственного тела и перемещением в поместье Эктара. Причем в самый неподходящий момент. О том, как старалась выжить в чужом, непонятном, страшном мире. О Саварде, моих чувствах к нему и непреодолимой стене, что встала между нами. О желании найти богиню, а вместе с ней — ответы на все вопросы. О побеге, встрече с Даниасом и Теомером Боргами. О ловушке, в которой сейчас оказалась. В общем, обо всем.

Под конец мы вместе с дневником переместились на кровать. Усталость брала свое, но я, борясь с подступающей дремотой, упрямо спешила договорить.

— Ко всем проблемам еще и Вольпен этот свалился на мою голову. — Не сдержавшись, широко зевнула. — То издевается, недовольно шипит, раздраженно зыркает исподлобья. То смотрит так, будто я последняя надежда на спасение магической популяции Эргора. Вот что ему нужно?

Книга снова окуталась еле заметным сиянием.

«Кажется, она мне подмигнула», — мелькнула последняя связная, но уже совсем не здравая мысль, и я растворилась в глубоком сладком сне.

* * *

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь разноцветный узор оконных витражей, оживляли все вокруг, наполняли классную комнату радостным, каким-то волшебным светом.

— Девочки, — зазвенело над головой привычное, — не отвлекаемся!

Рядом придушенно хихикнули. Осторожно посмотрела вбок и увидела сидящую возле меня Одри.

— Мы давно выросли, а наставница все никак этого не заметит, — поймав мой взгляд, пробормотала она, лукаво блестя темными глазами. — «Девочки» да «девочки», будто нам по-прежнему десять лет.

— Де-воч-ки, — предупреждающе протянули совсем близко, и подружка отодвинулась, поспешно склоняясь над толстой книгой. — Взрослые уже, а ведете себя как десятилетние. — Моя соседка виновато вздохнула, я же не сумела сдержать улыбки. — Продолжаем урок. — Голос наставницы стал строгим. — Одри, что ты знаешь о Зове?

— Жрица, обретая право называться Старшей, получает возможность собрать личный круг, — поднимаясь, затараторила черноглазка. — С помощью собственной силы она выплетает и посылает особый Зов. Не все маги способны его услышать, но те, чья магия созвучна внутренней силе жрицы, чувствуют и откликаются немедленно. Не могут не откликнуться. Именно они становятся самыми преданными соратниками и защитниками Старшей. До конца жизни их связывают крепкие нерушимые узы, разорвать которые не дано никому.

Подружка замолчала, ожидая вердикта учительницы.

— Все верно, садись, — разрешила наставница, и девушка послушно плюхнулась на скамью.

— Знаешь, о чем я мечтаю, Нэтка? — тут же раздался возле моего уха ее доверительный шепот. — Побыстрее стать Старшей, бросить Зов и среди магов, подошедших ко мне, увидеть Джердоро. Тогда он точно никуда не денется, навсегда соединит свою судьбу с моей, а там, глядишь, и влюбится. Я постараюсь найти способ.