— У тебя всё хорошо?

— Оскар? Почему ты вернулся?

— Твоя мама звонила. Она волновалась, что что-то случилось. Ты перестала отвечать ей и твой телефон отключен сейчас.

— Аааа, он разрядился. Я не успела на зарядку поставить.

— Ладно, заряди и позвони ей. И не пугай так больше, хорошо?

— Хорошо.

— До завтра, — он поцеловал меня в макушку.

Я закрыла дверь и села на пол, облокотившись на неё, и снова погрузилась в мысли.

— "Нужно зарядить телефон", — пошла в комнату за зарядкой, подключила её к розетке и вставила в телефон. — "Чёрт! Он же не был разряжен".

— Мам, прости. Телефон разрядился. Только зарядку нашла. Да. Всё хорошо. Я поняла насчёт завтра. Не волнуйся, я всё понимаю.

Когда мы попрощались, в дверь снова постучали.

"Оскар. Ну, что ещё ты забыл?" — я открыла и замерла. Электрический разряд прошёлся по телу.

— Мика?

— Я видел тебя в окне, — он смотрел на меня с испугом и некоторым подозрением во взгляде, как будто заранее был готов к тому, что я его обману.

— Дома душно было, открыла проветрить, — солгала я.

— Ммм, стоя на подоконнике? — снова недоверчивый взгляд.

— Я поднялась, штору отодвинуть, чтоб воздух лучше проходил, — снова ложь.

— Можно твой телефон, позвонить нужно одному хорошему человеку?

Я подняла одну бровь, пытаясь понять, где связь и почему он не позвонит со своего.

— Пожалуйста, — добавил он и наконец-то улыбнулся.

Я принесла телефон и стала наблюдать за Микой. "Как он своими огромными пальцами попадает в цифры? Интересно, а сообщение, как набирает? Я со своими маленькими пальцами часто промахиваюсь". Вдруг у него зазвонил телефон, и он сбросил.

— Держи, — он вернул мне мой мобильный, — когда в следующий раз захочешь подышать свежим воздухом, позови меня, вместе подышим. А то в одиночку не безопасно.

Я улыбнулась в ответ на его улыбку и опустила взгляд.

— Ладно, спокойной ночи. Если что, я у тебя записан как "Мика". Можешь звонить даже ночью, я приеду когда и куда нужно, — сказал он уже более серьёзным голосом, скрываясь за дверью, которая ведёт на лестницу.

Приятное тепло разливалось внутри. От одного взгляда этого лысого бородача хотелось летать. Я еле удержалась, чтобы не позвонить ему просто так. Найти причину и услышать голос. В первые за этот месяц я взялась за карандаш. Решила выплеснуть на бумагу чувства, что переполняли меня. Уснуть я смогла только часов шесть утра, а уже в десять меня разбудил телефонный звонок. Мама с папой приземлились и едут в такси ко мне.

Глава 22. Помолвка

"Вот бы исчезнуть", — совершенно не хотелось вылезать из-под тёплого одеяла, вчерашняя приятная истома испарилась при одном воспоминании о сегодняшней помолвке, — "Господи, или Вселенная, кто из вас отвечает за это? Дайте мне знак, пожалуйста".

Пока я уговаривала себя встать с кровати, раздался звук сообщения на телефоне. "Пусть это будет знак", — было страшно увидеть там не то, что я хотела.

Сообщение от Оскара:

"Привет, родная! Как спалось?"

"Чёрт!" — меня накрыло волной разочарования и отчаяния. Это означало лишь одно — тот, кто отвечает за знаки, не стал томить меня ожиданием, а обломал сразу.

"Хорошо. А тебе?" — хотя мне было совершенно плевать, как там ему спалось. А от слова "родная" меня вообще передёрнуло.

"Хорошо? Всё, что ты можешь сказать после вчерашнего?"

Я начала вспоминать, что такого было вчера, что его не устроило моё "хорошо". Но общий пессимистичный настрой делал своё дело — мне было всё равно, что он обо мне подумает. В обычное время я бы ломала голову, как ответить, чтобы угодить ему. Но не сегодня.

"Ну, да. А какого ответа ты ждал?" — написала и пошла умываться, оставив телефон в спальне.

Я стояла перед зеркалом и внушала себе, что это судьба, что я буду счастлива. Скоро всё изменится в лучшую сторону. Что нужно уметь принимать своё счастье и двигаться вперёд, а не накручивать себя.

Было сложно убедить себя в этом. Интуиция подсказывала, что я иду в тёмный лес, заранее зная, что моё сердце будет разбито.

После медитации у раковины, я вернулась за телефоном. Снова сообщения от Оскара "Это сообщение больше недоступно", "Это сообщение больше недоступно" и последнее "Забудь. Отец отправил водителя за твоими родителями. Встретит их, а вечером заберёт вас, чтобы отвезти в ресторан. Целую".

Мне было слишком всё равно на всё происходящее, поэтому я даже не подумала заподозрить Оскара в чём-то. Хотя, наверное, следовало бы.

* * *

Как только папа вошёл в квартиру, сразу начал звонить куда-то и решать свои рабочие вопросы. Как будто не скучал по мне вовсе. Мама стала обнимать, целовать, причитать, что у меня пустой холодильник и я голодаю. И квартира у меня как-то бедно обставлена. Объяснять, что мне нравится минимализм было бесполезно.

Как только все бытовые вопросы исчерпали себя, в ход пошло обсуждение Оскара, его семьи, помолвки, как надо жить, когда мы будем уже мужем и женой. Жутко хотелось съязвить про то, будет ли инструкция, как нас хоронить, но я сдержалась.

"Я стала слишком злой. Неужели Москва на меня так влияет?" — отключилась от маминого голоса и включила свой внутренний.

Тема помолвки встала на паузу лишь за час до выхода, когда пришла девушка, которая будет делать укладку и макияж. Мама засуетилась, трижды погладила моё платье, хотя оно уже было глаженным, потом костюм отца и всё время что-то бубнила себе под нос.

Я еле отстояла своё право на выбор платья. Мама настаивала на пышном белом, словно это уже была свадьба. Я же выбрала чёрное, как у Одри Хепберн в фильме "Завтрак у Тиффани". Элегантное и подчёркивающее некоторую траурность момента.

Когда всё было готово, мы спустились вниз, где нас уже ждала машина. Чёрный Rolls Royce и водитель в костюме жениха. Проще ведь нельзя. Судьба принца московского с принцессой ростовской вершится.

В машине ехали молча. Только папа без конца говорил по телефону. Мама безмолвно теребила край своего платья. А я разглядывала людей за окном. Мне хотелось к ним. Жить скучную будничную жизнь, а не участвовать в этом спектакле, где придётся ещё и улыбаться, делая вид, что радуюсь.

Меня с головой накрыло безразличие ко всему происходящему. Безразличие, граничащее с отвращением.

* * *

Сегодня я впервые увидела Оскара в костюме и он ему очень подходил.

При виде меня, он широко заулыбался и пошёл навстречу. Пожал руку моему папе, поцеловал мамино запястье и, взяв меня под