– Ты, это… – неуверенно спросил вдруг Змей, – говорила, будто травница?

– Да, – мигом насторожилась девушка, – и кое-какие зелья в кармане ношу. От желудка, от ран, от яда… куда ж без этого. А у тебя случилось что-то?

– Ведьма та случилась, – мрачно посопев, признался Змей, – которая портал сбила. А потом еще на меня упала… и руку чем-то проткнула.

– Давай посмотрю, – чуть ли не через костер ринулась к нему Эста, – все ведьминские ножи зельями промазаны, мало ли какая гадость окажется.

– Я промыл, – сквозь сцепленные зубы сообщил Дагорд, когда девушка размотала перевязанное платком запястье.

Рана, шедшая через ладонь к запястью, была неглубокая, но длинная и рваная, видимо, ведьма пыталась перерезать сухожилия или сосуды, а Змей крепко держался за нож, не позволяя ей исполнить это намерение.

– Святая… – невольно охнула Лэни и заторопилась.

Выхватила нужные зелья, туго смотанный рулончик полотна, незаметно провела над раной амулетом, проверить на яды. И вздохнула свободнее, яда не было, но в рану попала грязь, а Даг не смог в темноте промыть как следует. Зато теперь Эста знала, чья кровь была на одежде убитой и темнела на плаще мужа, и могла пока не переживать по поводу торопливого правосудия.

– Ты и правда травница, – успокоенно кивнул Змей, рассматривая аккуратную повязку и чувствуя, как начинает отступать дергающая боль, – жаль, нечем мне тебя угостить.

– Сама, как начнет светать, пойду, попробую что-нибудь добыть, – пообещала глупышка, но мужчине это заявление не понравилось.

– Сиди уж, не женское это дело, добычу приносить. Вот жаль, оружия у меня нет, тоже все пропало… при переходе.

– А куда та ведьма делась… ты не знаешь? – с наигранной опаской огляделась вокруг Лэни, посмеиваясь про себя над его заявлением насчет добычи. Раньше Змей признавал ее право добывать дичь наравне с мужчинами.

– Убежала, – неохотно соврал граф и поторопился перевести разговор на другое, – так нет у тебя никакого ножа? Я слышал, травницы всегда с собой носят, почки там или побеги какие срезать.

– Есть, конечно, – словно скрепя сердце призналась девушка. – А ты потом не забудешь его отдать? А то у меня так уже два ножа ушло.

– Ну, хочешь, я тебе за него в обмен колечко дам? – обрадовался Даг. – Настоящее, золотое, я разбираюсь. А как до деревни дойдем, сама решишь, что из этого тебе нужнее.

– Нож, конечно, – неуступчиво фыркнула Лэни, доставая самый простой из своих кинжалов. – Он удобный, я к нему привыкла. Мне его еще зимой раненый господин охотник подарил, за аккуратное обращение с ранами.

– Да мне все равно, за какие заслуги он тебе дарил, главное, с собой подарок брать не забываешь, – пренебрежительно ухмыльнулся Змей, разглядывая небольшой кинжал, и вдруг спросил невпопад. – А ты еще не замужем?

– Замужем, – печально вздохнула Эста, чувствуя, как сильнее забилось сердце, – только забыл он про меня… занят своими делами.

– Как это забыл? – Оказалось, эта тема интересовала графа очень живо. – Неужели сбежал?

– Нет, не сбежал, – пришлось выкручиваться глупышке. – Просто все по делам мотается… дома его не вижу.

– А-а. Я уж подумал… – Что он там подумал, Змей договаривать не стал, помешал веткой костер, сгреб угли в кучку и, завернувшись в плащ, принялся устраиваться на ночлег.

Эста немного подождала, не скажет ли он чего-нибудь еще, но так и не дождалась. Разровняла немного песок со своей стороны костра, умело устроила из плаща постель и последовала примеру мужа. А уже закрыв глаза, вдруг вспомнила: так ведь у них сегодня первая брачная ночь! Похоже, будет что рассказывать внукам, едко усмехнулась сестра Тишины и тотчас прикусила губу, чтобы не насторожить Змея.

Почти час девушка лежала, тихо посапывая и умело изображая сладкий сон, пока не услышала, как выровнялось дыхание мужа и прорвался сквозь него сначала легкий всхрап, а потом и сердитый зубовный скрип. Ведьминское зелье вынуждало подавленную память днем спать, но ночью она просыпалась и заставляла жертву заново переживать все обрушившиеся на нее беды и несчастья.

Эста решительно стерла невольно проступившие от жалости слезы, осторожно выскользнула из-под плаща и неслышной тенью прокралась к мужу. Он согрелся во сне и раскинул руки, сдвинув плащ, но сестре Тишины пришлось применить все свои таланты, чтобы отыскать в карманах и стащить небрежно сложенную записку Зоралды.

Так же неслышно она ушла подальше от костра, пользуясь еще не совсем закончившимся действием ночного зрения и, засветив крохотную свечку, поднесла к глазам бумажку. Торопливо прочла, неверяще помотала головой, прочла еще раз и, с ненавистью оглянувшись на далекий стожок, остро пожалела, что Змей расправился с гадиной без ее помощи. Хотя, теперь было предельно ясно, это был бы не Дагорд, если не попытался это сделать. Любой нормальный мужчина на его месте озверел бы сразу, а граф сумел прочесть эту гадость и смолчать, ничем не показав ни ведьме, ни жене своих эмоций.

Эста с нежностью оглянулась на спящего у костра Змея и горестно вздохнула. Как ей не хватает сейчас его тепла и любви! Хотя бы просто прижаться к сильному плечу, рассказать, какой он замечательный и как она сильно любит своего зайчика и гордится его выдержкой.

И постарается сделать все возможное, чтобы Даг не поверил записке мстительной твари и не отправился зарабатывать, продавая себя состоятельным дамам. Ведь иначе Змей потом всю жизнь будет сам себя презирать, если, вернув память, вспомнит, как по приказу ведьмы ублажал за деньги немолодых вдовушек, старых дев и ищущих пикантных развлечений знатных дам.

Вернуть проклятую бумажку в тот же карман было проще, чем найти, и хотя Эста предпочла бы порвать ее в клочки и сжечь в костре, пришлось положить инструкцию на место. Потом девушка так же осторожно скользнула на свою жесткую постель и приказала себе поспать, утром им предстоял нелегкий путь.

Проснулась она от еле слышного зевка мужа, проследила, как Змей потянулся, завозился и наконец поднялся. Спать дальше Эста не собиралась, но виду не подавала, тихо лежала, наблюдая сквозь ресницы за тем, как Даг умело раздул почти угасшие угольки, бросив в них горсть сухой травы, добавил сучьев и отправился умываться.

Умывался он долго, Эста успела написать письмо Тмирне, сидя на жестком песке и с сожалением поглядывая на стоящий всего в сотне шагов от костра стожок соломы. Девушке еще ночью хотелось намекнуть Змею на возможность устройства удобной постели, но, узнав про раненую руку, она порадовалась, что смолчала. Закончив с отчетом, Эста привела в порядок свою одежду и лицо, поднялась с места, отряхнула плащ и накинула его на плечи. А затем, не выдержав, решительно отправилась искать спутника.

Змей нашелся за камышами, на мелководье. Он ловил рыбу, ловко бросая в гулявших возле его ног рыбин кинжал, привязанный за кольцо в рукоятке подозрительно знакомым тонким шелковым шнурком. Похоже, граф нашел его в карманах ведьмы, а та чуть раньше утащила из мешка тихони, который считала своим трофеем. Интересно, а не было ли у ведьмы пирамидки или лишних капсул?! – задумалась Эста, наблюдая, как ловко муж потрошит пойманную рыбину, привлекая брошенными в воду внутренностями новую добычу.