— Наша совместная жизнь ничего не изменила в тебе…

— Неправда.

— Я этого не почувствовала… Все, что было в конце — чистой воды притворство. А сейчас ты скажешь что угодно, чтобы получить ребенка.

— И тебя.

Я фокусируюсь на его зеленых глазах и понимаю, что вижу в них то, чего раньше не видела. Но это меня совсем не радует.

Когда-то я мечтала быть нужной ему. Сейчас же я хочу прямо противоположного. Совершенно искренне и осознанно. О будущем потому что думаю. Не о своем... А о будущем моей дочери.

— Я понимаю… ты не можешь простить меня просто так, за слова. Просто дай мне возможность все исправить. Поступками.

— Исправить все ты хочешь насилием?

— Никакого насилия.

— Ты хочешь заставить меня с дочерью жить с тобой. Что это?

И тут ему нечего сказать. Все так, как я и сказала. Рада, что он перестал отрицать.

— Ты не пожалеешь… — произносит негромко, плавно переходя к уговорам. — С Викой у меня ничего не было. Помнишь, я сказал тебе, что не смогу уже ни с кем быть? Я тебе не врал.

— Зато ты бросил меня. А еще ты мне не поверил. Решил, что я способна сделать такое с собой. Да если бы я была к такому склонна, то намылила бы веревку в первый же месяц нашего брака, ясно тебе?

— Ясно…

— Посмотри на меня, Мирон? — раскидываю руки в стороны. — Я здорова, у меня все хорошо… У меня появился родной человек, который помогает мне. Я счастлива! Правда! Или что, тебе так покоя не дает то, что я могу быть счастлива? Поверь, я могу. И не так давно я поняла, что счастливой я могу быть только тогда, когда рядом нет тебя.

Я отвожу взгляд, и в этот момент он решает взять меня за руку. Внутри меня все содрогается, но снаружи я как статуя — не шелохнулась.

По-прежнему смотрю в сторону, ощущая его теплую руку, в ожидании чего-то.

А вдру онг найдет какие-то такие слова, перед которыми я не смогу устоять?

Нет, это невозможно…

Я и правда прежнего к нему не чувствую. Помню, как его любила, но того же самого сейчас не испытываю. Лишь отголоски...

Но когда в следующее мгновение ощущаю его дыхание на моей руке, то не могу не вздрогнуть. Согнув мои пальцы, Мирон целует их с тыльной стороны, после чего расправляет мою ладонь и прижимает ее к своей гладкой щеке.

Что это такое?..

— Но я без тебя счастлив быть не могу.

— Что?..

— Так и есть, Лиля.

Как же бессовестная ложь…

— Так ты счастлив быть со мной?.. Испытывал безграничное счастье, наблюдая за моими страданиями?! — с каждым словом повышаю тон, а Мирон сжимает мою руку, не позволяя ее убрать от своей щеки. Снова насилие.

— Я многого не видел… а когда опомнился, то все уже было сделано.

— Да, ты все уже сделал, — его лицо передо мной уже размыто из-за подступивших горючих слез.

— Дай мне договорить…

— Ты никогда не давал мне договорить. Едва ли я успевала дойти до середины, как уже видела твою спину.

— Ты права. Я избегал тебя.

— Это мягко сказано…

— Стал избегать еще чаще, когда понял, что не представляю без тебя единого дня.

— Ты бросил меня! Ты сам сделал так, чтобы проводить дни без меня. Много дней. Так что не надо сейчас…

— Больше я тебя не оставлю, — звучит как клятва. Только зря он мне ее дает. Я все равно от него избавлюсь.

— Нет, оставишь.

— Нет…

— Я так хочу. Не веришь? Проверь. Уйди сейчас, и ты никогда меня больше не увидишь. Да пусти ты мою руку! — дергаю ее, и он отпускает. — Прекрати так делать!

— Я тебя любил.

Глава 24.

Я знала, что он будет применять все возможное, чтобы добиться моего расположения вновь, но об этом даже не подумала. Не могла вообразить, что мне дано в этой жизни услышать такие слова от него. Хотя…

Я тебя любил.

Прошедшее время.

Черт, это же так удобно и хитро, если подумать. Любил тебя раньше, но сейчас уже нет. Таким образом он хочет снова запустить мои чувства. Спровоцировать. Ведь раз если раньше любил, то у меня есть возможность влюбить его в себя снова. Для этого лишь нужно стать снова бесхребетной куклой, согласной на все.

Браво, Барсов.

Идеально, но... не для нынешней меня.

— Ты любил… — выдыхаю я, изображая, что впечатлена. Но долго притворяться я не смогу. Мне уже хочется плюнуть ему в лицо и высказаться кто он такой.

— Любил.

Медленно растягиваю губы в улыбке.

— Господи, Барсов… — легко усмехаюсь. — Что ты несешь?.. Это твой запасной план? Сказать, что ты любил меня? Да не любил ты меня. Ты больной человек, который не способен никого любить.

Он реагирует, и довольно бурно. Он не безэмоциональный. Хотя скрывать эмоции — его фишка. С нашей первой встречи.

— Да, я больной человек, — соглашается он. — Был таким. Ты все изменила.

— Черта с два я что-то изменила. Хватит! Все! — шиплю раздраженно. — Твое признание в прошедшем времени меня никак не трогает.

— Тебя задело, что оно в прошедшем времени? Я ведь не договорил...

— Можешь не продолжать, — скидываю с себя одеяло, хочу встать, но Мирон хватает меня за руку, вынуждая остаться.

— Нет, я продолжу. А ты выслушаешь. Теперь