Изменённые! Ждут момента, когда можно будет попировать на костях. Столько дармовой плоти.

Вот зачем монстр оглашает окрестности рыком. Он просто отпугивает хищников, напоминая им, кто царь, говоря, что его ещё рано хоронить. Мне даже стало несколько жаль его.

Этот встреченный мной экземпляр являлся, пожалуй, самым крупным из увиденных. На две головы выше своих собратьев.

Я вскинул дробовик, передёргивая затвор, но что-то не давало мне покоя. Это взгляд монстра, такой осмысленный и… живой, что ли. Ствол полетел на пассажирское сиденье, а я размял руки. Пара каменных глыб вывернулась из земли, взлетая на уровень глаз.

До центуриона оставалось не более пяти шагов, он был рядом. Захоти монстр прыгнуть на меня, не знаю, смог бы остановить его или нет. Он упал, земля сотряслась. Он свернулся, как домашний кот, жалобно рыча.

Я сразу и не понял, что происходит. Отвлёкся на снующих в тумане изменённых. Надо было поскорее ехать, чтобы не задерживаться, кто знает, кого может принести на запах крови.

Когда обернулся, чтобы добить зверя, то увидел нечто невероятное. Он сам себя пожирал, как могло показаться на первый взгляд. Рвал своё брюхо, меньше всего защищённое костяными наростами. Нос и пасть были в крови, в воздухе повисло такое остервенение, что мне стало не по себе. Я стоял и не мог оторваться от этого зрелища.

Движения зверя замедлялись, он почти остановился.

Вдруг он зацепил пастью что-то внутри себя, выпрямляя шею. На землю упал шевелящийся комок, не больше взрослого пса. Я сразу узнал миниатюрную копию монстра, ещё не ставшую грозной и большой, не поросшую пластинами. Даже не открывшую глаза.

Монстр подтолкнул только вставшего на лапки щенка, тот сделал пару шагов, а затем упал, ткнувшись мордочкой прямо мне в ноги. Я перевёл взгляд на центуриона, но его глаза остекленели, передо мной только что умер самый грозный из всех известных зверей в обоих мирах.

Щенок снова попытался встать на лапки, порыкивая, мокрый от крови, с закрытыми глазами. Он был жалок до невозможности, но настолько же и противен мне. Я снова полез за дробовиком, в который раз переводя оружие в боевое положение.

Ствол уставился в широкий лоб щенка, а я приготовился спустить курок. Но тут зверёныш открыл глаза. Невероятно ясные, насыщенного голубого цвета. Зрачки какое-то время бегали из стороны в сторону, он пытался в первый раз сфокусироваться.

Когда у него это получилось, я невольно заглянул ему в глаза. Это стало моей ошибкой, нажать на курок я не смог.

Мокрый щенок-котёнок устроился на коврике сзади. Пришлось максимально подвинуть переднее сиденье, чтобы ему хватало места.

Зверёныш спокойно лежал, вылизывая шкуру. С виду обычный львёнок, на голове проступают наросты, скоро он обзаведётся рожками. Шерсть заменяли костяные пластины, как рыбьи чешуйки, только они ещё и двигались. С расстояния в метр-полтора их можно было принять закороткую шерсть, но это не так.

При мне центуриончик отряхнулся, по телу прошла волна, поднимая чешую дыбом. Будто проверка систем самолета перед вылетом, когда по очереди двигаются закрылки.

Глаза раскосые, кошачьи, нос большой и с виду мокрый, как у телёнка. Может, центурион пообедал беременной коровой? Мы со зверёнышем переглянулись, мне показалось, или он посмотрел на меня с возмущением?

Через приоткрытое окно доносились звуки пиршества хищников. Неясные тени сформировались в чудовищ, которые с чавканьем впились в плоть центуриона.

Я с подозрением наблюдала за зверем, стараясь понять, какое у него настроение. Может, он сейчас нуждается в еде, а тут совсем близко средней упитанности парень.

Что же меня остановило? В момент, когда центуриончик открыл глаза, сфокусировавшись на мне.

Если разложить всё детально, ситуация становилась понятной.

Поймав его взгляд, я по привычке просканировал эмоциональный фон. Последнее время я часто поступаю такс людьми, чтобы понимать их намерения. Ничто так не освежает, как улыбка в лицо и абсолютная ненависть или презрение внутри.

В случае со зверёнышем я почувствовал боль утраты, пустоту, надежду… Классический набор, не правда ли? Набор ощущений разумного существа! Но никак не пришельца из другого мира.

Самое главное, я не ощутил никакой злобы по отношению ко мне. Лишь понимание, безнадёгу, грусть. Он будто сонавал, что ему предстоит умереть. Но тем не менее посмотрел в глаза, смело принимая свою участь.

Это меня подкупило. Я узнал в нём себя. Пару лет назад я был на его месте, потерянный и раздавленный горем, решивший, что весь мир мне обязан. Но зверёныш был смелее, чем я, он принял это как должное.

Наверное, надо придумать ему имя.

Я посмотрел на монстрика, встретив его напряжённый взгляд.

— Что смотришь? — пробурчал я. — Назову тебя Велоцираптором! Съел?!

— Р-у-у-уа-а-а-рр-р! — рявкнул монстрик, заставив меня вильнуть рулём от неожиданности.

— Спокойнее приятель! Мы же друзья, верно?

— Р-р-р-р…

— Надеюсь, это было «да», — задумчиво посмотрел яна дорогу, а затем хлопнул себя по коленке. В этот раз от неожиданности подпрыгнул монстрик. — С именем решим позже. Сейчас надо придумать, как тебя спрятать.

Пришелец успокоился, потоптался на месте, посверлил меня недовольным взглядом, когда автомобиль наехал на кочку, а затем свернулся клубком.

— На собаку ты не похож, — вслух рассуждал я. — Можно выдать тебя за изменённого.

Да, наверное, это самая адекватная идея. Некоторые приручают изменённых животных. Это, как правило, не приводит ни к чему хорошему, но люди упорно стараются одомашнить их. Пока, мне не известно ни одного случая успешного приручения. Я не говорю о всякого рода малышах типа моего, все они примерно одинаковые, напоминают обычных питомцев. Но стоит такому изменённому подрасти, как начинаются трудности.

Может, где-то им и нашли применение.

Ходят слухи, что чем сильнее одарённый, тем легче ему приручить живое существо, изменённое потусторонней энергетикой. Ну, скоро я сам проверю, насколько правдивы эти истории.

Гарнизон вынырнул неожиданно. Лес расступился, а на смену ему вышла степная местность, посередине которой расположился небольшой укреплённый пост.

Территория вокруг стабильных Врат должна быть самой густонаселённой и ценной, ведь тут практически нет прорывов. Но это не так. Граница затишья не так велика, но буквально кишит изменёнными. Если вдали, где сохранились обычные города, изменённые — это редкость, перетекающаяв городские легенды, то тут ситуация иная.

Городок подперт горами и лесами, а сами Врата буквально притягивают тех, в ком есть частичка эфира. Как огромный потусторонний магнит.

Сюда съезжаются безумцы со всей страны. Многие из которых потеряли семьи, близких, друзей. Они не представляют жизни без схваток, без мести, без крови. Тут собираются изгои и преступники, разорившиеся наследники аристократических семей, простые трудяги.