– Ты знала, на что подписывалась, соглашаясь на эту работу, – даже не глядя на меня, бессердечно заявил Богдан. Он какой-то трудоманьяк.

Ушла. На мой взгляд умолять на коленях и канючить неэтично и непрофессионально.

В следующий звонок Олег мямлил совсем неразборчиво что-то слезливое про его ошибку и что я его судьба, ну а я настойчиво просила его ехать домой, предлагала вызвать ему такси. Отказался, но перезвонил через десять минут. И без всяких длинных путаных тирад послал меня в пешее экзотическое путешествие и добавил, чтобы я и оставалась со своим… дальше уже была тирада подлиннее, но тоже нецензурная. Я думаю, Олег имел ввиду моего начальника. После Олег сбросил вызов. Попробовала перезвонить, но абонент не абонент. Ну все, дошел до кондиции. Как домой добираться будет? Хотя говорить может, причем цветисто, не пропадет.

Прилегла на столешницу и закрыла глаза. Я настолько устала, что даже рада, что не удалось встретиться. Сейчас немного полежу так и приготовлю себе кофе.

Глава 14

– Алина. Алина, просыпайся, спящая красавица, а то скоро уборщица придет. Мне все равно, какие пойдут слухи, но мало ли, вдруг ты бережешь репутацию.

С трудом открываю глаза. По ощущениям, еще очень и очень рано. Будильник странный какой-то, с голосом начальника. И… тут я начинаю осознавать.

Резко села, огляделась. Я в кабинете начальника, на разложенном и даже заботливо расстеленном диване. Шеф за своим рабочим столом, полностью одетый, свежий и бодрый. Погружен в работу, на меня не глядит.

К счастью, я тоже одета, хоть вставай и иди сразу работай.

– Я уснула вчера?

– Прямо на рабочем месте.

– А почему вы меня не разбудили?

– Я физически не могу будить мило спящих крепким сном девушек.

Кхм.

– А… вы с работы вчера уехали?

– Нет, смысла уже не было. Слишком позднее время.

– Вы вообще что ли не спали?

Извлекаю себя из постели. Выгляжу наверняка очень помято.

– Ну почему, спал.

– А где? – интересуюсь с подозрением. Для меня ситуация вообще дикая.

Босс молчит, ничего не отвечает, работает.

Вдруг шеф поворачивает в мою сторону экран своего компьютера.

– К нам в здание ночью вчера ломились. Узнаешт дебошира?

Подхожу к столу. На экране нечеткое ночное видео с камеры наблюдения. Некто, очень похожий по телосложению на Олега, в кофте с накинутой на голову капюшоном, действительно ломится в парадные двери. Сначала бьется руками, шатается, потом уходит. Богдан немного перематывает видео вперед и вот на записи снова тот же человек в капюшоне, но с… топориком. И опять ломится в двери, уже более успешно. Потом дверь открывается сама, выбегает несколько охранников и дебошир убегает. Охрана бросается за ним, но на видео уже не видно, догнали или нет.

Стою, не в силах ни пошевелиться, ни вымолвить и слова.

Мое лицо заливает краска стыда. Олега я узнаю и по силуэту.

– Понятия не имею, кто это, – тут я и Олега прикрываю и себя от этого позора.

– Да? Странно. Нарушителя, кстати, ночью скрутили, допросили и позже доставили в ближайший участок. Вот думаю сейчас, писать заявление за испорченную дверь или нет. Склоняюсь к тому, что да.

У меня перехватило дыхание. Деньги ладно, это же там и суд может быть? Статья?

– Может, не стоит? Ему, наверное, и так досталось и он уже все осознал.

– Если просто так отпустить, то точно ничего не осознает.

М-да, печально.

– У тебя сегодня выходной, можешь быть свободна, – начальник сделал паузу. – Ну или, так и быть, можешь отработать за своего Олега.

– Как?

– Мой брат попросил меня сегодня побыть с его дочками, погулять, сводить в парк. Я с детьми не очень, они у него еще и шустрые девчонки, опасаюсь, что не услежу. Будешь мне помогать. Кормить, сопли подтирать, в туалет женский водить по необходимости.

– Да! – обрадовалась. – Я согласна! Только… я бы хотела переодеться во что-то не рабочее…

– Можешь отправляться домой, все равно еще рано. Я заеду за тобой часа через четыре. Будь готова. И… возьми с собой какую-то домашнюю одежду на смену.

– А одежду зачем?

– Возможно, после прогулки девочки заедут ко мне, если их родители еще будут заняты.

– Ладно.

Кое как добралась до дома, тихо прошла в свою комнату, чтобы не разбудить обычно дрыхнущую по выходным до обеда Лелю, и упала в кровать. Ну и приключения. Хотела отвлечься от несчастной любви, и вон как все развернулось. Кажется, Олег навострил лыжи обратно. Оно вроде и радостно, но как ему теперь верить? И смысл этого возвращения? Чтобы все было как раньше? Но так ведь уже не будет.

Беру телефон, звоню своему мечущемуся бывшемк, чтобы узнать, как у него дела, но он недоступен. Так все утро. Скорее всего Олег все еще в участке.

Полежу пять минут и буду собираться.

Не прошло и пары минут, как в комнату стучится Оля. Заглядывает.

– Привет, – улыбается довольная сонная подружка. Надо же, рано как проснулась. – Как дела? А я слышу сквозь сон, что дверь хлопнула, думаю, неужели ты вернулась. Тебя теперь дома трудно застать.

– Ну так, конечно, если квартира занята для любовных утех.

– Ту, ночь, понятно, а прошлую ты где провела, а? Ну-ка сознавайся.

– На работе, – ответила мрачно. – И скоро снова по рабочему заданию отправлюсь. Шеф, кстати, часа через два за мной заедет. Может даже сюда зайдет.

Глаза Лели широко распахнулись, и ее тут же сдуло из моей комнаты.

– Что же не позвонила, не предупредила?! Я же не готова!!! Два часа это мало! – кричит Оля из другой комнаты.

– В прошлый раз тебе и минуты хватило на подготовку, – широко улыбнувшись, вспоминая, как Леля в прошлый раз предстала перед Богданом, отвечаю я.

В дверном проеме проеме показалась голова Оли с крайне возмущенным выражением лица.

– Ты почему мне тогда не сказала, что я маску не смыла?!

– Так разве не так задумано было?

– Нет!!!

Прячу лицо в подушку, начиная давиться смехом.

– Алина! Ты ведь специально не сказала, да? Отшлепать тебя мало!

Спустя два часа, в течение которых Оля заполошно бегала по квартире прихорашиваясь и ругая меня, я тоже неспешно собралась, позавтракала кое-как морально подготовилась.

Когда Богдан позвонил мне, Леля уже была полностью готова. Выглядит ну просто шикарно. Можно сразу на подиум. Даже квартиру Лелик прибрала на волне энтузиазма, и каково было ее разочарование, когда начальник сказал мне выходить, и что сам заходить не будет.