— Что значит, ударил? — опешил Стас, — я ни разу тебя даже пальцем не тронул, ты о чем вообще?

— Я помню, что ты меня ударил в аэропорту, — смотря в пол, проговорила я.

— Я не бил тебя.

— Не ври мне! — закричала я на него и снова зажмурилась, ожидая, что он меня ударит. Они всегда меня били, если я что-то делала не так.

— Я. Тебя. Не. Бил, — четко проговорил парень.

— Ты хочешь сказать, что я это придумала? — я не понимала, что за игру он затеял и на фоне сильного стресса и головной боли, снова почувствовала в горле неприятный ком.

— Мне кажется, что у тебя галлюцинации, — резюмировал Стас и снова тяжело вздохнул, — ты упала в обморок и так быстро, что я поймал тебя уже в самый последний момент, когда ты приземлялась прямиком своей прелестной физиономией на холодный и жесткий кафель. В процессе ты действительно ударилась об меня лицом или головой. Возможно, я этого не заметил. Но специально я тебя не бил.

— Я помню, что ты меня ударил и я упала в обморок, — упрямо повторила я.

— Пойдем, попросим камеры, если ты мне не веришь.

— Открой окно, тут очень душно, — просипела я и прислонилась к прохладному стеклу. В салоне был спертый воздух и мне казалось, что я снова упаду в обморок.

— В машине прохладно, я даже печку специально не включал.

— Это нервное, просто приоткрой окно. Я не буду сбегать. Пожалуйста, открой, — я умоляюще посмотрела на парня и лед треснул. По крайней мере, окно он немного приоткрыл.

Я жадно вдыхала свежий воздух, чувствуя, как Стас напряженно смотрит на меня.

— Кто такой Ахмед? Откуда ты его знаешь? — не смотря на Стаса, спросила я.

— Знакомый.

— Что за знакомый? — не унималась я.

— Тебя это уже не касается. Это мои личные дела, — отрезал Стас и повернул ключ зажигания.

— Нет, нет, нет! — из моих глаз хлынули слезы, так как я поняла, что он сейчас меня снова отвезет туда и спастись повторно не будет ни единого шанса. Я больше всего боялась, что снова меня будут насиловать и издеваться, держать как собаку на цепи.

В следующую минуту я уже раскачивалась как болванчик и просто бормотала себе под нос, чтобы он меня никуда не вез, что я не переживу этого еще раз и пусть меня просто убьет, так как я это сделаю сейчас сама, но находиться там не смогу.

— Тс, дурочка, — я оказалась в железной хватке объятий Стаса. В нос ударил приятный запах туалетной воды. Я не заметила, как он оказался рядом со мной на заднем сидении и уже сильно сжимал меня так, что я не могла пошевелиться.

Удивительно, но я почувствовала в этот момент себя в безопасности.

— Никуда я тебя не отвезу, — слышала я его шепот, — пока я рядом с тобой, тебе никто и ничего не сделает. Я за тебя головой отвечаю.

— Они меня затолкали в машину и увезли в тот дом, — хлюпала я носом, — как игрушку. Я даже сделать ничего не смогла.

— Это в прошлом. Больше они тебя не тронут, — хрипловатый голос прозвучал рядом с ухом и я почувствовала, как горячее дыхание опалило кожу, вызывая табун мурашек.

В этот момент я почувствовала, что мне хорошо и уютно. Так только Никита меня обнимал. Он всегда сажал меня к себе на коленки, начинал играться волосами и слушал, что я ему расскажу. В те моменты я была самой счастливой.

И сейчас Стас мне напомнил Никиту.

Повинуясь вспышкам своих рефлексов, я выпуталась из объятий парня и залезла к нему на колени, прижалась к его груди и начала рассказывать про то, как была разрушена моя жизнь.

В тот день мы собирались с Никитой в кино. Он последнюю неделю не принимал наркотики. Я видела, как ему было сложно, но ради меня держался. Отношения у нас начали налаживаться постепенно. Мой парень пытался сохранить отношения, он боялся меня потерять. Я безумно его любила и верила в то, что у нас все получится. Все советовали его бросить, но я любила его.

Нельзя бросать того, кому нужна помощь.

В тот день я надела свое красивое вечернее платье, уложила волосы и даже воспользовалась красной помадой. Банальный поход в кино был для меня праздником. После стольких месяцев нервотрепки, мы впервые решили куда-то выбраться. Никита вызвал такси и когда водитель отзвонился, что приехал, мы пошли на улицу.

Внизу нас ждала какая-то черная иномарка.

Мы подошли к автомобилю и Никита открыл мне заднюю дверь, чтобы усадить меня, но в этот момент его изнутри ударили дверью и из машины выскочили три парня. Я не смогла сориентироваться, да и сделать ничего не успела бы. Уже в следующий момент меня закинули, как вещь в машину и закрыли в ней. Сами парни занялись Никитой.

— Они избивали его, а я металась в заблокированной машине и ничего не могла сделать, — вспоминала я, — они втроем избивали одного. Это же нечестно!

Я заметила, как у Стаса сжались кулаки после этой фразы, но он ничего не стал говорить, а я продолжила:

— А дальше они вернулись ко мне. Я начала кричать и просить о помощи, но они ударили меня по лицу и я отключилась. Опомнилась я уже в том доме…

Мне было сложно вспоминать моменты прошлого. Я никому не рассказывала про это и Стас был первым.

— Ты бы смогла их опознать? — спросил Стас. Я не узнала его голос: он был хриплым.

— Если бы увидела, то смогла. Но мне сказали, что они все сгорели на том пожаре.

— Может ты еще что-то помнишь из того вечера? Имена, клички, любые детали?

— Один из них говорил, что Митяй им голову оторвет за то, что они меня ударили, — протянула я, — я не помню, я была в отключке всю дорогу. Ты понимаешь, что с того момента я больше не видела Никиту?

Меня доставили в грязную комнату, где присутствовало все в традициях мест, где содержали пленников: матрас, ведро и замок на двери, который закрывается с наружной стороны. Я верила что Никита меня найдет и спасет,