настоящий мужчина, которому не понравилось, как со мной обращаются.

— Ты сейчас назвал свою дочь «это» или мне послышалось? — слишком спокойно спросил Стас, вставая из-за стола.

— Мы с вами на ты не переходили. Еще раз повторяю, покиньте мой дом или я буду вынужден вызвать полицию, — повторил отец.

— Тебе полиция не поможет, — усмехнулся Стас, — сегодня я вместо нее, только я из нравственного отдела и у нас сейчас с тобой, дяденька, будет серьезный разговор.

Мы только успели с мамой ойкнуть, как Стас схватил моего отца за шкирку и как котенка выбросил в коридор, после чего начал выталкивать на улицу. Мама хотела выскочить следом, но я остановила ее. Это был мужской разговор. Я была уверена, что Стас найдет правильные слова для моего папочки.

— Он его не убьет? — выглядывала мама в окно.

— Не должен. Я думаю, они просто поговорят, — не особо веря в то, что говорю, произнесла я, — давай, пока у нас еще есть время, и мы поговорим. Я скучала, мама.

Мама рассказала о том, что последние годы их жизнь не сильно изменилась. Разве только меня в ней не было. Отец буквально обезумел на фоне произошедшего и запретил даже имя мое произносить.

— На месяц до случившегося нам начали сообщать, что ты употребляешь наркотики, — рассказывала мама, — и то, что ты занимаешься непристойными делами. Поэтому, когда ты пропала, мы сразу поверили в то, что ты отправилась на поиски лучшей жизни. Никита тоже пропал и мы решили что это правда.

— Но как вы могли в такое поверить? — возмутилась я, — кто вообще мог такое говорить?

— Я не знаю, это говорили отцу твоему. Я не поверила. Я воспитывала тебя и знаю, что ты никогда бы не смогла опуститься до такой жизни, — мама снова обняла меня.

— Но как, как такое могло произойти? Это получается, кто-то заранее планировал меня опозорить? — ужаснулась я.

— Видимо, у тебя или у Никиты враги есть.

Я начала судорожно вспоминать, кому могла перейти дорогу, но в голову мне ничего не приходило. Я никогда не вступала в конфликты и врагов у меня не было. Кому могло понадобиться так меня компрометировать?

— А ты так и не слышала ничего о Никите? — робко поинтересовалась мама.

— Нет. Он словно сквозь землю провалился. Да и говорить нам не о чем после того что он сделал, — немного подумав, сказала я.

В этот момент в доме послышались звуки приближающихся шагов.

— Дочка, — услышала я со спины голос отца и обернулась.

Отец стоял в проходе и смотрел на меня взглядом, наполненным горечью и болью. Я никогда не видела своего отца таким. Я не знаю, о чем с ним говорил Стас, но отметила наплывающий синяк над глазом перед тем, как отец набросился на меня с объятиями.

— Лизка, прости-прости-прости меня, я все знаю, — причитал отец, гладя мои волосы, — я так виноват перед тобой, мне так стыдно. Прости, если ты конечно сможешь.

— О, Боже! — ахнула мама, увидев синяк на лице отца, — милый, он что, бил тебя?

— Все хорошо, Лида, — отмахнулся от матери отец, — мы нормально поговорили со Стасом, он мне доступным языком все объяснил и у меня к нему нет претензий. Я за дело можно сказать получил, — он посмотрел мне в глаза, — Я не имел права так поступать со своей дочерью.

***

Мы никогда с папой так долго не разговаривали. Даже до ссоры у нас не было доверительных бесед. Сейчас же мы болтали несколько часов подряд и не могли остановиться.

— Оставайся здесь, Лизка. Будет все как раньше, — предлагал мне отец.

— Я не могу так взять и все бросить. Я слишком долго выстраивала свою жизнь заново, чтобы снова вернуться сюда. Лучше вы ко мне приезжайте в гости, — ответила я.

Отец хотел что-то ответить, но у меня снова зазвонил телефон. Это был Димка. На этот раз я приняла вызов, решив, что он должен знать о моих позитивных новостях.

— Дим, привет, — поприветствовала я друга.

— Лиз, я думал, что уже не дозвонюсь до тебя. У тебя все в порядке? — выдохнул друг в трубку.

— Да, у меня все хорошо, я сейчас у родителей. Мы помирились, представляешь? — поделилась я с ним новостями.

— В смысле, ты у родителей? В нашем городе? Как ты там оказалась? — удивился Димка.

— Я прилетела сегодня утром. Долгая история, я тебе обязательно все расскажу, как вернусь домой.

— Что значит прилетела? А как же твоя агорафобия? Ты там вообще с кем? — потерялся дружище.

— На самолете прилетела, Дим. Все у меня в порядке, не переживай.

— Так, давай я приеду к тебе, — выпалил он.

— Не нужно, у меня все хорошо. Я с папой помирилась…

— После всего того что с тобой он сделал? Ты решила забыть, как он отказался от тебя? — вспылил Дима.

— Он извинился передо мной….

— Одними словами поступки не искупишь. Лиз, уходи оттуда, я беспокоюсь за тебя. Я слышал, как они говорили еще несколько лет назад, что если ты приедешь, то сдадут тебя в психушку. Немедленно уходи оттуда и я сейчас вылетаю первым же рейсом.

— Не. Нужно. Никуда. Вылетать, — отчеканила я, — я уже взрослая девочка и за мной есть кому присмотреть. Спасибо за заботу, но я скоро уже вернусь домой. Пока, Димка, я наберу тебе, когда буду дома.

Когда я закончила разговор, отец осторожно спросил:

— Это твой друг детства, Дима?

— Да, мы до сих пор с ним общаемся, — улыбнулась я.

— Понятно-понятно…а тот молодой человек, который в машине на улице ждет. Он кто тебе?

— Что значит ждет на улице? — ахнула я, вспомнив про Стаса. Я совсем забыла про него на радостях.

— Он сказал, что возле дома подождет, на случай, если ты меня из окна выбросить захочешь, подстрахуешь, — развел руками отец.

— Понятно, — поджала я губы и пошла на улицу.

Стас сидел в машине возле дома и с кем-то переписывался. Мне показалось, что он общается со своей Катей, потому что у него было веселое выражение лица, когда он читал входящие сообщения. Когда я