– Я понял, – тот нервно дернул подбородком. – Я пошел?

– Ступай. Чуть не забыл, если согласитесь служить мне, то придется принять магическую присягу. Это на случай непредвиденных ситуаций. Среди местных – обычная практика, и мне она нравится.

– Учту.

Прапорщик развернулся спиной и быстрым шагом направился к вагону, где засели его товарищи.

***

Жесткий разговор с командиром взвода охраны военных грузов не оставил ему и его подчиненным никаких других шансов, как принять мое предложение и мои правила. Вместе с Бетоновым всего военнослужащих было одиннадцать человек. Но всего пятеро находились на ногах, прочие были тяжело ранены или лежали с сильнейшим отравлением. Когда я говорил о том, что их прикончат твари, то сильно поспешил. Оказывается, продуктов и чистой воды у караульных уже почти не оставалось, так что, им в ближайшие пару-тройку дней грозила смерть от жажды и голода. Или гибель в городе, который поглотил их товарищей, уходивших на поиски продуктов. Отрава попала в организмы солдат с водой и плодами местных растений, заполонивших все вокруг. Только территория железнодорожного узла оставалась все еще свободной от них. Наверное, земля, асфальт, щебень и бетон, пропитавшиеся за десятилетия креозотом и тяжелыми металлами, были иномирной магической флоре не по вкусу.

Больные и раненые сразу же после, так сказать, капитуляции получили медицинскую помощь. Всех накормили и напоили и оставили в покое, чтобы они могли переварить полученную информацию и немного прийти в себя. Доверять я им никак не мог, пусть даже они отдали все оружие. Поэтому приставил к ним пару големов. По озвученной версии – для защиты от неожиданной опасности, вроде налетевшего монстра. Правда, сам думаю, что скрытые мотивы все они понимали… но смолчали.

Бетонов остался со своими бойцами, дав нам сопровождающим младшего сержанта. Это был молодой парень, срочник, которому еще не исполнилось и двадцати. Немного ниже меня ростом, субтильнее, но подвижный, как капля ртути. И относился к нам нормально, как к неплохим знакомым. Лично я не чувствовал в нем никакой фальши и не видел зажатости, страха. Наоборот, он с интересом смотрел на големов, спрашивал об амулетах, магии, возможности научиться волшебству. Тут пришлось его расстроить и сообщить, что по известной информации земляне не имеют магических способностей, Перенос исковеркал всю энергетику так, что магией можем пользоваться только подготовленной, в виде амулетов и эликсиров. Возможно, и есть способы вылечить энергетику и стать магом, но как это сделать – неизвестно. Или аборигены не стали делиться подобной информацией. Творить чудеса могут единицы из нас, те, кому повезло оказаться в особых точках напряжения сил в ходе истончения межмировых барьеров перед Переносом. По меркам параллельных Вселенных (которые, как оказывается, бывает, что пересекаются, что показывает наш наглядный пример, которым служим мы – я, Шацкий, Настя, эти солдатики) – это кратчайший миг, но для людей он растянулся на долгие и долгие дни. И это дало возможность понять и научиться пользоваться своим Даром, чтобы потом выжить в страшные первые часы и дни после переноса в соседний мир.

– Жаль, – искренне огорчился Паша, так звали солдата, – блин, такая жалость. Во всех книгах пишут, что попаданцы всегда становятся магами.

– Ну, я попаданец и я маг, – усмехнулся я. – Не переживай, с помощью амулетов ты даже не почувствуешь разницы, Паш. Еще проще пользоваться заклинаниями с их помощью, чем создавать самому. А ты, как посмотрю, любишь читать фэнтези?

– Ага, люблю… любил, точнее. Теперь тут кругом сплошное фэнтези, блин, – вздохнул он опять.

– Что есть, то есть, – подтвердил я. – И в книжках про такое не пишут. Там сплошное «яжвсехнагнуипоставлюнасвоеместо».

– Я уже понял.

– А почему вы не ушли отсюда? – спросил его Сергей. – По железке вышли бы из города или выехали бы – вон сколько техники стоит.

– Уже выезжали и никто не вернулся. Три группы ушло, – сообщил парень. – Нашу команду оставили на охране имущества… а потом уже не смогли из-за раненых. И водил не стало.

– Бетонов?

– Он не умеет, – слабо улыбнулся сержант. – Пешком не уйти с ранеными. Вот и торчали здесь, ждали не пойми чего. И вообще, это все из-за нашего ротного, лейтенанта Автономова. Этот такая сука, – парень чуть ли не зубами заскрипел, когда озвучил фамилию офицера, – такая мразь. Над всеми издевается, бьет редко, так как боится, что посадят. Или бьет, когда точно знает, что нет свидетелей и никто не снимет на телефон. Зато по уставу гнобил со страшной силой: то спать не даст, типа учебная тревога, то из казармы все имущество на плац заставит вынести, типа пожар. Мог без завтрака или обеда оставить, в свободное время стоять на плацу или маршировать, в выходные дни устраивал ПХД… урод он, в общем. И здесь отличился. Сначала отправил в город группу на разведку, потом вторую. Третью на двух машинах за город отправил. И после того, когда никто не вернулся, собрал всех лучших ребят, кто стреляет хорошо, башнеров всех забрал, медика с аптечками, водил всех – даже лишних, типа почаще подменять за рулем, погрузился на три «бэхи» и два КамАЗа и рванул из города. Нам сказал тут оставаться, ждать помощи, которую пришлет.

– И не вернулся?

– Нет, сами же видите, – скривился парень. – Ладно бы сам сдох, так ведь с собой кучу хороших ребят утащил.

– Много вас было?

– Взвод охраны и два взвода усиления, типа сводная рота. Два лейтенанта – Автоном и пиджак, прапор еще, это Бетон. И всё.

– Сколько людей, Паш? – уточнил я.

– А-а, извини, не дошло сразу. Семьдесят пять человек всего было.

– Техника откуда и что там под брезентами?

– Показательная мотострелковая рота с усилением. Технику на Гороховецкий полигон перегоняли, там должны новые «бэхи» показывать перед генералами. Не точно, правда, это между нами слухи ходили…

Для демонстрации новой техники была отобрана самая лучшая рота в третьей мотострелковой дивизии, еще точнее – сводная рота с двух полков. Это показательное подразделение пару месяцев осваивало новую технику, тренировалось и вылизывало попутно боевые машины, выявляя весь брак и поломки. Новые БМП по сути своей были старыми, но так и не пошедшими в массовое пользование в войска. База на БМП-3. Всего было использовано три модификации: больше всего традиционных модификаций – машина со спаркой из 100-мм и 30-мм орудий; чуть меньше с автоматической 57-миллиметровым орудием и совсем мало, всего две машины, вообще без вооружения – БРЭМ. Во время показательных выступлений с боевыми стрельбами роту должна была поддерживать минометная батарея и подразделение зенитного дивизиона, имеющее «Панцирь-1С» на базе все той же БМП-3. Плюс взвод тяжелого вооружения.

Всего было шестнадцать БМП – десять в роте и по три у взвода разведки и взвода тяжелого вооружения, то есть гранатометчики, если обобщенно. У роты имелась стандартная комплектация машин, разведка же была вооружена модифицированными «Рысями», которые вместо тридцатимиллиметровых пушек получили автоматические орудия калибра 57-миллиметров. А «тяжелый» взвод и вовсе катался на новейших моделях БМП-3, у которых кроме восьми противотанковых ракет «Корнет» имелась некая сорокапятимиллиметровая пушка с телескопическими снарядами. Что это был за зверь – Паша не знал, сам впервые в жизни услышал о таком орудии. Минометчики были обделены – четыре двухосных КамАЗа, два полноценных КамАЗа, два «Василька» и два «Подноса». Модернизации МБ подвергли совсем небольшой: заменили старенькие «шишиги» более мощными и удобными короткими КамАЗами.