кто-то мог и лишиться чего-нибудь или кого-нибудь, но благодаря паре пережить это и стать ещё крепче.

Тут не угадаешь, чего ждать. Да и не надо. Вот оно — его будущее. Лежит на его ложе и манит, манит своим совершенством. Как тут удержаться и не погладить?

Ренате казалось, что она горит. От жара, томления, жажды… Ей было настолько хорошо, что совершенно не хотелось открывать глаза. Все события сегодняшнего дня отступили в тень, выпустив на передний план инстинкты. Размножения. Да и вообще всё казалось прекрасным сном: обволакивающим, уносящим вдаль от проблем.

Чьи-то горячие губы обжигали, подчиняли, просили большего. Руки… казалось, их целая дюжина, ведь они умудрялись быть везде! Впрочем, это же сон, какая разница? Прекрасный, удивительный сон, дарящий безумное удовольствие, напряжение и желание чего-то большего. И это самое большее многозначительно упиралось ей в ногу, будоражило воображение, даже заставило приоткрыть глаза.

— Ого, — выдала впечатлённая Рената и перевела взгляд на лицо. — Опять ты…

Даже во сне он ей не даёт покоя!

— Я, — рыкнул мужчина и продолжил томительное путешествие губами по изгибам её тела.

Она же вновь закрыла глаза, ибо голова приятно кружилась, тело словно парило в облаках и купалось в неге. Горячей, огненной неге. С каждым его движением она словно взмывала ввысь, внизу живота уже не бабочки порхали, а свирепствовали самые настоящие драконы, требуя большего…

— О, да, — простонала Рената, вцепившись в плечи этого невыносимого типа, приступившего к главному.

На самом деле она уже пару минут как поняла, что это не сон, но ей почему-то не хотелось себе в этом признаваться. С другой стороны, ну случится с нейэто, и что? Давно пора, а то как-то глупо в таком возрасте ходить девочкой. Тем более что внутреннее «я», обычно портившее всю малину, сегодня подозрительно молчало. Посему, возможно, это всё-таки сон. Или он — тот самый, который достоин.

— Ай-ай-ай, — завозилась Рената, окончательно осознавая, что всё это наяву.

— Тише, маленькая, не бойся, сейчас всё будет хорошо, — прошептал горячий тип и… укусил её за основание шеи!

Мгновенная боль, почти такая же, как и та, которую она пережила только что, и по телу разливается невероятная лёгкость. Даже эйфория, словно она медовухи хлебнула.

— Ничего себе эффект, — изумилась Рената, решив, что наяву такого не бывает.

Волки волками, но чтобы такое… нет, она явно грезит! Поэтому…, почему бы и не пошалить?

И они пошалили… да так, что несчастную кровать пришлось перестилать заново, а потом подкрепляться и снова шалить. Определённо, такого в реальности точно не могло произойти! Столько раз это сделать, и каждый раз по максимуму, словно в последний раз живут… Страстно, горячо, на грани!

Утром Рената проснулась одна. Разворошенная постель сказала ей о многом. Как и ломота в теле, пустой поднос и разорванное платье, лежавшее на сундуке.

— Ёжкин пластилииин, — простонала она в подушку, насквозь пропахшую Харальдом.

О, его запах был повсюду. Она сама буквально пропахла им, что неудивительно после такой горячей ночки.

Дико захотелось залезть в ванну, полежать, разогнать ломоту, расслабить мышцы. И вернуть себе себя. А то такое чувство, будто они растворились друг в друге — настолько сильно она ощущала, что уже не такая, как была прежде.

Кое-как выползя из кровати, Рената подошла к сундуку, взяла платье и тяжело вздохнула. Столько денег псу под хвост! Точнее волку. Но, раз уж такое дело, пусть расплачивается собственной одеждой! С этой мыслью она открыла тяжёлую крышку, покопалась в вещах…

— О, а вот это вполне себе подойдёт! — обрадовалась попаданка, вытаскивая на свет тунику с коротким рукавом.

То, что доходило Харальду до середины бедра, Ренате оказалось почти по щиколотку. Правда, вырез слишком широкий, но его можно подколоть брошкой, которая лежала тут же в небольшом ларце. Она была очень красивой, украшенной чеканным драконом и драгоценным камнем, обозначавшим фиолетовый глаз. Осталось подпоясаться.

С тоской взглянув на тарелки, она обнаружила корочку от пирога, которой вчера побрезговала. Что ж, голод — не тётка, а большой голодный зверь! Чем запить, тоже нашлось на дне кувшина.

Оглядев в последний раз комнату и вспыхнув от неприличных воспоминаний, Рената подхватила платье, влезла в туфли и выскользнула из двери. Огляделась — никого. Пожала плечами, мол, сами виноваты, что не охраняете, и на цыпочках двинулась по коридору.

«Так, сначала надо вернуться в гостиницу, позавтракать нормально, попросить у Гармы противозачаточное снадобье, а потом к мальчишке — обработать раны, — строила планы Рената в своей беспокойной голове. — Эх, надеюсь, меня Гарма не съест за вчерашнее».

Но планам не суждено было сбыться, ибо за поворотом она столкнулась с… Каждылбеком. Злым — он только что заплатил виру кузнецу — и одновременно предвкушающим что-то интересное. Сегодня ему определённо благоволили его степные боги, ведь предвкушал он скорую встречу с неугомонной певицей, похитить которую ему поручил Батыр-хан.

— На ловца и зверь бежит, — радостно пробормотал он своим кривоватым ртом.

Ловко заткнул ей ладонью рот — она и пискнуть не успела, провёл какой-то хитрый приём и поволок в противоположную сторону.

Неподалёку его поджидали соратники. Они обступили их так, чтобы перекрыть своими телами обзор, накинули на неё один из своих полосатых халатов, и довели до покоев Батыр-хана.

— А, певчая птичка, — он окинул масляным взглядом её фигурку, скривился от говорящего самого за себя одеяния (с неё как раз слетел халат — так она извивалась — и открылась туника Харальда). — Фу, ты всё-таки раздвинула ноги перед волком?!

И тут Рената как никогда возрадовалась, что позволила себе эту горячую ночь, ведь из-за неё ей побрезгует этот косоглазый! Господи, неужто тут такой дефицит женщин, что на неё все так остро реагируют? Вроде, нет, она видела достаточно симпатичных женщин на улицах Старограда. Всё-таки мужики — они во всех мирах одинаковые! Все клюют на яркую картинку.

— А вам какое дело? — несмотря на то, что её держало за руки двое кочевников, она гордо вскинула голову. —