– Нет, мне нетрудно…

Нина знала, что Лера приехала за деньгами. И это было нормально. Откуда у Леры деньги? Это ее сестра Вика была человеком компромиссов, Лера же словно сделана из другого материала, поэтому Вика сразу отмела ее кандидатуру, когда только комплектовался штат…

Все случилось так неожиданно, что Нине надо было все хорошенько обдумать. Дело, которым она занималась, приносило хороший и постоянный доход. Люди стали более жестокие и шли на подобные преступления охотно. Адреналин захлестывал алчных и не трусливых людей. Все они готовы были рисковать, платя немалые деньги и дожидаясь результата… Нина и сама не предполагала, какого размаха достигнет ее маленький и тайный бизнес… Но теперь, когда Вики, ее правой руки, не стало, надо было что-то предпринимать. Правда, Нина дала себе слово отойти от дел и отдаться полностью Герману, семье, она даже готова была попробовать родить ребенка. Разве смерть Вики – не знак? Кажется, самое время изменить жизнь.

Тени будущих бед и разочарований обступали ее (измена Германа, неудачные роды, болезни, одиночество), когда она подумывала о том, чтобы отказаться от своего черного бизнеса и продать его той самозванке, Наде, которая работала параллельно с ней уже почти два года… Но за все надо платить, голубушка.

…Лера, получив деньги, исчезла, растворилась в ночи. Герман ждал Нину в постели, и она уже вошла в спальню, когда раздался еще один звонок в дверь. Предположений было не так много: свора помощников, узнавших о смерти Вики, приехала за своей долей… Значит ли это, что деньги, предназначенные для этих людей, находятся где-то в личных вещах Вики, в чемодане или сумке, с которыми она вернулась в Москву? Надо было самой позвонить кому-нибудь из них и спросить прямо, получили ли они деньги за свою работу или нет. Так, во всяком случае, она избежала бы ночных визитов и разбирательств.

– Нина, не отрывай, я сам открою… Мало ли, – Герман, накинув халат, твердым шагом направился в прихожую. Открыл первую дверь, посмотрел в глазок: – Кто там?

Он видел незнакомую женщину, которая, глядя в глазок, как если бы могла увидеть кого-то по ту сторону дверей, хриплым, нервным голосом требовала, чтобы ей открыли.

– Ниночка, она говорит, что к тебе… Может, тоже какая-нибудь ваша общая знакомая?.. Открыть?

Нина посмотрела в глазок и, не узнав женщину, кивнула головой, мол, открывай, делать нечего.

– Вы Нина Непочатых?

С первого взгляда было видно, что перед ней потенциальная клиентка: соболья шуба, обезумевшие глаза, растрепанные волосы… Решила укокошить мужа или любовника. Обычно все клиенты действовали через Викторию, теперь, когда ее не стало, каким-то немыслимым образом добрались и до хозяйки, Нины.

– Да, это я. Что случилось?

Нина вдруг подумала о том, что ей будет трудно отойти от дел, когда вокруг так много таких вот клиенток. Да одна ее шуба чего стоит… Интересно, кого она закажет и как будет себя вести?

– Мне надо с вами поговорить, – глухим голосом проговорила ночная гостья. – Я уверена, что вы отдаете себе отчет, чем занимаетесь, а значит, должны нести ответственность… Вернее, нет, не то…

Нина сделала страшные глаза, и женщина замолчала. Она, кажется, поняла, что Герман, стоящий позади Нины, не должен ничего слышать.

– Мне нужно с вами поговорить, как женщина с женщиной, – нашлась дама, выдавая эту нейтральную, дежурную для всех случаев жизни фразу. – Можно я войду, наконец?

– Герман, ты иди, а я поговорю с дамой, видишь, ей совсем плохо…

Германа не надо было просить дважды. Убедившись, что его любимой ничто не грозит, он вернулся в спальню, и через секунду оттуда донеслось характерное хоровое завыванье футбольных болельщиков: пай-мальчик включил телевизор…

Нина, запахнув халат, провела незваную гостью в кухню. Она понимала, что должна разговаривать с этой неврастеничкой вежливо: не так часто попадаются такие вот «золотые» дамочки. И как бы эта особа сейчас себя ни вела, Нина должна все вытерпеть, выслушать и сделать все возможное, чтобы не спугнуть этого соболя. Еще одна мысль, более отвратительная, чем все остальные, связанные с неожиданной смертью, ворвалась, как ветер и переворошила траурные лепестки на шелковых кладбищенских розах: теперь, когда Виктории нет, а дело налажено и каждый работник знает, что ему делать, отпадает необходимость делиться со своим замом… Нина даже покраснела от чувства, сильно смахивающего на стыд.

– Понимаете, он отвез ее в морг, – прошептала, косясь на дверь, дама.

– Вас как зовут?

– Татьяна Плыс, я понимаю, вы не узнали меня… в таком неприбранном виде… я журналистка с телевидения… Сейчас я мало похожа на ту девочку в короткой юбке, которая ведет популярное ток-шоу… Просто мне очень плохо… Вы, Нина, так на меня смотрите, словно мое имя вам действительно ни о чем не говорит! Я – Татьяна Плыс! У меня ток-шоу «Любовь и деньги»… Разве вам Вика обо мне не рассказывала?

Уголки губ этой теледивы опустились, и она, погруженная в свои проблемы, вдруг поняла свой промах и уставилась на Нину незрячими, потускневшими глазами.

– Я все поняла, вы не в курсе, иначе у вас было бы совершенно другое выражение лица… Значит, вам ничего не известно о моей дочери… Но поймите и меня, я ждала Вику, ждала даже не столько ее, сколько результатов, и если вы та, о которой мне рассказывали, то вы должны понять меня без слов…

– Но вы же мне ничего конкретно не рассказали! Что случилось с вашей дочерью и кто отвез ее в морг?

– Чаплин! Кто же еще! Хорошо. Раз Виктория не хочет отвечать на мои телефонные звонки, а мой номер есть в ее телефоне, и она прекрасно видит, кто ей звонит… Так вот, раз она не хочет, я буду работать с вами, с ее непосредственной хозяйкой. Я знаю, кто у вас главный. Просто так получилось, что с ней мы встретились и познакомились раньше… А дело не терпело отлагательства. Значит, так. У меня есть дочь. Единственная. Ее зовут Вероника. Ей нет еще и двадцати лет. Выглядит она вообще как ребенок. Но она очень хороша собой, одевается, сами понимаете, как кукла… Отец в ней души не чает… Да мы все просто обожаем ее. Она для нас – вся жизнь. И вот представьте себе, моя дочь влюбилась. Во взрослого мужчину. Да так, что – мама родная! Она перестала есть, пить, словом, диагноз известный. И как вылечить ее от этого – понятия не имеем…

– И что этот Чаплин? Он знает о чувствах вашей дочери?

– Конечно, знает, – уныло ответила Плыс. – Она ему, дурочка, и письма писала, и записки разные на работу переправляла, даже стихи посвящала…

– Вы видели его? Что это за мужчина?

– Очень красивый. В Чаплине столько шарма, обаяния и мужской силы… Я и сама бы влюбилась, если бы не мой Жора… муж, я имею в виду… Я понимаю Вероничку. Но как заставить этого мужика обратить свое внимание на мою дочь – не знаю…

– Но если ваша дочь красива…

– Да дело в том, что Чаплин до потери пульса любит девушку по имени Маша. Простая девушка, ничего особенного собой не представляющая, а охмурила его, как околдовала… Теперь же, в добавок ко всему, забеременела от него… Но все это я узнала уже от Вики. Короче, я попросила Вику убрать с дороги Машу. Теперь, надеюсь, все понятно?