засунул между его зубов кончик ножа и разжал челюсти, чтобы высвободить лицо девушки. Вдвоём мы сбросили тело упокоенного. Освобождённая девушка уставилась на залитые кровью свои руки, ей оторвали почти полностью щёку, клок вывернутого мяса торчал в сторону, обнажая окровавленные зубы, из огромной дыры хлестала кровь, она набрала воздуха для нового крика, потеряла сознание.

Пока мы с китайцем растерянно стояли рядом, покачиваясь от усталости. Лена успела сделать кучу вещей — достать скрученные рулончиками тканевые бинты из рюкзака, нож, открыть маленькую бутылку крепкого алкоголя, вылить бутылку на руки и на бинты, разрезать одну полоску бинтов на две части, сложить их в два широких тампона, один тампон она засунула изнутри со стороны зубов, затем закрыла рану, вправив на место кусок мяса и прижала вторым тампоном, сказала мне плотно держать, и сверху прямо с моими руками сильно обмотала всё бинтом вокруг головы. Алису мы повернули боком, чтобы кровь изо рта стекала на землю и она не захлебнулась. Несмотря на давящую повязку, бинты быстро намокли, кровь стекала уже медленнее, но без остановки и снаружи и изо рта.

— Теперь только молиться, я больше не знаю что можно сделать, там полно сосудов, больше ничего не сделать, простите, — сказала Лена и заплакала.

Глава 13. Интуиция и восприятие

— Я знаю, что делать, — я сам был привязан к повязке, поэтому шикнул на Лену и велел подтащить ближе труп дохлого кадавра, которого заколол Юн.

— А теперь возьми одну руку Алисы и засунь ему под рубашку… ты поняла зачем это нужно?

— Ты хочешь чтобы она его выпила?

— Да. А теперь тащи связанную консерву ко второй её руке… Да с другой стороны, блядь! И убей его нахрен кинжалом! В ухо ему воткни. Молодец. Ты умничка. Какая ты молодчинка, Леночка! И тоже руку Алисы ему на тело… Лена, теперь прищеми ей кожу что ли, чтобы она очнулась! Я не знаю, сможет она впитывать прану, если в отключке! Посади Юна ей на ноги, чтобы не дёргалась. И прижмите её руки жёстко, чтобы она их не сбросила… Держим её крепче! Раз… два… давай!

— Боже, боже! — Лена видимо хорошо так зажала Алисе кожу. Девушка пришла в себя и забилась, с зажатым тампонами и перевязкой ртом, моими руками, держащими её голову, под нашими телами, но так сильно дергалась, что почти нас всех троих не сбросила! Мы недооценили её силы! Ей было очень больно, страшно, непонятно что происходит. И если бы она могла, сейчас кричала во всё горло, поэтому билась так сильно, что удержали её с огромным трудом.

— Алиса! Алисочка, слушай меня, — заговорил я ей в ухо, — ты ранена, чтобы залечиться, надо вызвать интерфейс у тебя перед глазами. Мы все это делали, сделай, скажи интерфейс, скажи нам какие цифры ты видишь! Алиса, какие цифры?

— Она не может сказать, Сергей, ты что, совсем?!

— Блядь!

Тут Алиса снова потеряла сознание и обмякла.

Минхо вскочил на ноги и тревожно залопотал на своем языке, указывая в сторону домов. Оттуда показались две фигуры. Судя по походке кадавры. Я пошевелил зажатыми руками и выругался.

— Лена, что делать с повязкой?

— Надо еще 10 минут держать…

— Блядь, я буду держать, а вы как?

— Я так устала, Сергей. Надо встать… помогу ему…

— Блядь! Сука! Минхо, куда ты без лопаты! Минхо! Сука! Дай ему лопату! Идиот косоглазый!

Состояние беспомощности жутко бесило. Сжав зубы, я наблюдал за яростно кричащем какие-то лозунги китайцем, бегущим на двоих кадавров. Ей-богу, Минхо напоминал моего терьера, который также бросался на улице на всех собак, невзирая на их размеры.

Лена с лопатой в руках вяло шла за китайцем на автомате, как робот, покачиваясь от усталости.

Посмотрел на лицо Алисы, сжатое моими забинтованными ладонями. Кожа вся побелела, обтянула кости. Вроде меньше кровит. Радует что хоть укусы не заражают, а то шансов тут выжить вообще был бы мизер. Мы все четверо покусанные не по одному разу.

Минхо справился. Он увернулся от вытянутых рук двоих кадавров, сшиб одного, потом второму помог упасть на первого и как швейная машинка понаделал кинжалом дырок в обоих. Когда Лена до него доковыляла всё было кончено. Дальше они что-то обсудили и Минхо схватил один труп за штанины и потащил ко мне. Ага, ещё медицинская помощь Алисе. Молодцы, ребята. Не жадничают.

У меня и спина болела и ноги затекли, онемели, коленки ныли, я стоял уже довольно долго на коленях, согнувшись над раненой. И шея закостенела, было физически трудно держать голову, смотреть по сторонам, всё чаще я её опускал, чтобы сбросить напряжение и боль в шейных мышцах. При этом расслабляющем движении раз за разом хрустели какие-то позвонки. Вообще столько физических нагрузок, как в эти три дня, у меня не было уже много лет. Может и вообще никогда не было, я ведь не работал ни грузчиком, ни на стройке, в армии не служил. Два часа на велосипеде в день да пару раз в неделю часовое плавание, это не так много как показала мне действительность. О многих мышцах я раньше не знал, которые сейчас дёргались и болели, напоминая о своём существовании.

Официант перетащил один труп, затем второй, стараясь касаться их через ткань, чтобы не вытягивать прану. Они оттащили «высосанных» кадавров из-под рук Алисы, причём Лена подтвердила, что они оба «пусты», заменили их свежими.

— Щипем её? — спросила меня медсестра.

— Давай. И как в первый раз. Наваливаемся и на счет три! Раз, два, три!

Алиса с хрипом очнулась и снова забилась в наших дружеских «объятиях». В этот раз мы до неё достучались, что мы делаем и она успокоилась. Лежала, ревела, но стараясь не двигаться.

— Смотрите! — воскликнула Лена. — У неё лицо порозовело! Кожа была вся бледная, а сейчас нормальная!

— Значит работает. Алис, давай тебя посадим, я больше не могу, всё тело уже затекло так крючиться.

Усадили девушку, я пересел с коленей на задницу и блаженно вздохнул. Посидели так минут 10, Лена рассказала сколько праны взяла с монстра: больше 12000 и догнала меня, скакнув на 3 уровня вверх, открыла характеристики ловкости и интуиции. За один из уровней ей ничего не дали, только увеличили размер резервуара праны.

— Ого, ты прямо как ракета! По пране так и перегнала меня на тыщу! Поздравляю! Интуицию включили наверное за то, что ты догадалась, как убить эту тварь.

— Наверное. А что с ними делать теперь? Прямо зудит что-то сделать. Что посоветуешь, Серёж?