сзади подбегает еще одна группа, возглавляемая девочкой-эльфийкой.

Бренан Прус шагнул к нему, огромный, словно гора.

— Попроси не убивать тебя, — потребовал он.

Но Реджис лишь смотрел на него пристально, не моргая, хафлинг даже сумел криво усмехнуться.

— Последний шанс! — объявил Бренан Прус и сгреб Реджиса за ворот — точнее, попытался, поскольку рука хафлинга взметнулась и отбросила лапу Бренана прочь.

— Крысеныш! — выкрикнул подросток, нанося жестокий хук слева и метя в голову Реджиса.

Но хафлинг, явно не застигнутый врасплох, быстро пригнулся и отскочил. Он знал, каким должен быть его ответный ход, он тысячу раз проделывал это на тренировках, но теперь понял, что не может.

Бренан Прус наседал, обрушив на него шквал ударов, хотя все они до одного были неуклюжими и неловкими, и Реджис снова и снова уворачивался от них.

— Он же маленький! — услышал он позади возглас эльфийской девочки. Она нравилась Реджису, и голос ее почему-то придал ему бодрости.

— Предупреждаю в первый и последний раз, — громко и неожиданно произнес Реджис, и вся болтовня разом стихла, даже Бренан Прус остановился и недоверчиво уставился на него. — До сих пор это была просто игра, — предупредил хафлинг. — Уходи.

— Что?

— Ты просто неуклюжий огр, — продолжал Реджис. — Однажды я уже выставил тебя на посмешище перед твоими дружками. Хочешь повторить?

Бренан Прус издал странный сдавленный звук и ринулся на Реджиса, молотя кулаками. Но хафлинг тоже не стоял на месте, этот маневр он отрабатывал постоянно, днем и ночью. Он бросился противнику под ноги, сгруппировался и сделал подкат, и старший подросток, по инерции двигаясь вперед, попытался перешагнуть через него, чтобы не споткнуться.

Но в том-то и состоял фокус: пока Бренан Прус неловко перешагивал через свернувшегося клубком хафлинга, широко расставив ноги, Реджис извернулся, чтобы его затылок и плечи крепко уперлись в землю, и, выбросив кверху обе ноги, со всей силы впечатал их в промежность противника.

Бренан Прус издал вопль, потом захрипел и попытался отскочить, но Реджис принялся отчаянно брыкаться, молотя пятками по чувствительнейшей части тела своего врага.

Бренан Прус странно подпрыгнул и попытался проскочить боком. Защищая пах, он закрылся руками, безостановочно скуля. Однако было поздно, это знали и он, и его противник, и нога Реджиса ударила точно в цель, заставив парня приподняться на носках и даже немного подбросив его в воздух.

Реджис сгруппировался и снова перекатился, зацепив при этом неустойчиво отставленную ногу Бренана Пруса, который, хватая ртом воздух и пошатываясь, пытался отойти в сторону. Хитрый маленький хафлинг воспользовался принципом рычага и с силой рванул другую ногу Бренана Пруса вперед и вверх.

Подросток рухнул на землю.

Реджис развернулся и прыгнул на поверженного врага, с маху обрушившись коленями тому на поясницу.

Он подобрался к волосатой голове парня и уже почти ухватился за нее, но его схватили за ноги и с силой отшвырнули в сторону. Теперь он извивался и отбивался кулаками, дрался и царапался, но мальчишка, сидевший на нем верхом, был слишком сильным и тяжелым. Сверху обрушился здоровенный кулак, и Реджис вскинул руку, защищаясь, но удар был так силен, что пробил защиту и, угодив хафлингу в нос, заставил того распластаться на земле.

— Он же маленький! — взвизгнула эльфийка.

Но в ответ Бренан Прус, задыхаясь, голосом, исполненным боли, приказал:

— Убей его!

Внезапно все происходящее перестало быть игрой или дракой молодняка за лидерство, ибо за этими словами Реджис безошибочно расслышал смертный приговор.

Он недооценил эту шайку, не представлял, насколько жестокими могут быть улицы Дельфантла.

Он попытался вырваться и убежать, но снова был пойман за ноги и закрутился волчком от нового удара — или, точнее сказать, мир закружился вокруг него.

Он почувствовал, как его подняли на ноги, потом в воздух, и могучий удар Бренана Пруса выбил из него дух.

***

Периколо Тополино постучал тростью с наконечником из слоновой кости по прилавку, привлекая внимание торговки рыбой. Узнав хафлинга, она выпрямилась, словно по команде «смирно».

— Дедушка, — неуклюже поклонилась она в знак приветствия.

— У вас хороший выбор глубоководных устриц, — заметил обходительный хафлинг.

— Д-да, Дедушка, — заикаясь, ответила она. — Свежайшие. Только сегодня получили.

— Корабли сейчас на Песчаных отмелях, охотятся за окунем, — сказал Периколо. Разумеется, он не удивился, увидев устрицы, равно как и не сомневался в их свежести.

В конце концов, информаторы направили его сюда, и как раз по этому поводу.

Торговка же заикалась, будто ее приперли к стенке.

— Значит, частный ныряльщик, — рассуждал Периколо. — И хороший, судя по всему.

— Да, Дедушка.

— Ты была здесь на днях, когда на той стороне улицы началась такая суматоха? — любезно осведомился Периколо. — Тогда еще свистели без конца?

— Ах да, — ответила она, кивнув и выдавив из себя улыбку. — Я лично отдирала свисток от губ Пруса. Бедный мальчик.

— А тот, за кем гнались? — спросил Периколо. — Тот, которого зовут Паук?

Торговка рыбой с любопытством посмотрела на него.

— Ах да, конечно, — уточнил хафлинг, — я же сам дал ему это прозвище, так что ты не можешь знать его.

— Хафлинг?

— Да, хафлинг. Тот, что взобрался на крышу. Надеюсь, ты его знаешь.

Женщина вдруг сделалась очень озабоченной, она непроизвольно бросила взгляд на устрицы и дотронулась до них рукой. Воистину, этот маленький хафлинг, это существо по прозвищу Паук, весьма ценен для нее, догадался проницательный Периколо.

— Назови мне его имя.

— Паук, вы же сами сказали.

— Его настоящее имя, — уточнил Периколо, добавив к тону легкий оттенок угрозы.

— Понятия не имею, — вздохнула она. — Не знаю даже, есть ли оно у него вообще, поскольку его папаша не из тех, кто думает о такой ерунде.

Периколо прищурился.

— Он сынок Эйвербрина, — выпалила она.

— Эйвербрина?

— Эйвербрин Паррафин. Сын его и Джоли, да только она умерла в родах.

— Паук?

— Ну да.

— Так он и есть этот глубинный ныряльщик?

— Да, похоже на то, как и его мать.

Периколо Тополино кивнул ей и отвернулся, обдумывая информацию, и хотя он не обращал на торговку ни малейшего внимания, но услышал, как она глубоко и облегченно вздохнула. Ему нравилось, что люди так реагируют на него.

Будучи едва четырех футов ростом, он обладал способностью вызывать подобную реакцию почти у всякого в Дельфантле,