Испугавшись холода, тетя Юджиния отменила поездку по магазинам, хотя Лилит очень хотела выбраться из дома: ей казалось, что прогулка – даже с тетей Юджинией – помогла бы ей привести в порядок свои мысли и выбросить из головы этого проклятого маркиза Дансбери.

Пытаясь хоть как-то отвлечься, Лилит заполнила свой день всевозможными бесполезными делами, но за что бы она ни бралась, ничего не помогало. Было совершенно ясно: Дансбери что-то задумал. Но что именно? Она не могла ответить на этот вопрос, и неизвестность ужасно угнетала и тревожила. Кроме того, ей очень хотелось понять, почему маркиз непрестанно напоминал о ее долге перед ним, однако не потребовал вернуть его.

– Лил!.. – окликнул ее брат.

– В чем дело? – Она подняла голову и отложила рукоделие на столик, стоявший рядом с креслом.

Уильям переступил порог гостиной и с улыбкой сказал:

– Я собирался на аукцион. Сегодня там – прекрасные лошади. Хочешь поехать со мной?

Лилит тяжко вздохнула:

– Я бы с удовольствием, но папа этого не одобрит.

Брат нахмурился и проворчал:

– Он никогда ничего не одобряет. За исключением отвратительного старого вдовца, за которого собирался выдать тебя замуж.

– Уильям, тише…

– Да, знаю. Но почему же он все время кричит на меня, что бы я ни сделал? Думаю, это несправедливо. – Уильям взял пяльцы и принялся разглядывать ее работу. – Хм… интересно… – Он взялся за иголку.

– Уильям, не смей. Отдай.

Он вернул сестре пяльцы.

– Лил, этот сезон пропал для тебя, не правда ли? Ведь у тебя даже не было возможности хоть немного повеселиться. А теперь…

– По крайней мере, я не выйду замуж за его светлость, – с улыбкой перебила Лилит. – А сезон еще не закончился. – Она заглянула брату в лицо и добавила: – Но я бы очень хотела, чтобы ты был осторожнее, общаясь с маркизом Дансбери.

Уильям рассмеялся:

– Не беспокойся, Лил, все будет хорошо. К тому же ему сейчас не до меня. Эрнест говорил, что он охотится за какой-то молодой леди. Ее называют Снежной королевой.

Лилит вздрогнула, однако не выдала своих чувств.

– Снежная королева? Очень интересно… Но почему он за ней охотится?

– Чтобы растопить ее лед, конечно. – Уильям усмехнулся. – У бедняжки нет ни единого шанса, насколько я понимаю. Перед Джеком ни одна женщина не устоит.

– Не… не сомневаюсь.

Через несколько минут Уильям ушел. Лилит же глубоко задумалась: ей казалось, что Дансбери вел себя довольно странно. Неужели он полагал, что если будет постоянно раздражать ее, то таким образом добьется ее благосклонности? И все же ей никак не удавалось выбросить этого негодяя из головы, и это очень ее тревожило.

Лилит снова взялась за рукоделие, но тут появился Бевинс – он принес письмо от леди Элисон Хаттон. Элисон приглашала в этот вечер Лилит и тетю Юджинию на празднование четвертого дня рождения своей дочери и просила извинения, что не смогла отправить письмо раньше. Прочитав его, Лилит улыбнулась. Эта поездка непременно помогла бы ей отвлечься от неприятных мыслей.

Лилит тотчас же села за письменный стол, чтобы сообщить леди Хаттон, что с благодарностью принимает приглашение. Внезапно дверь приоткрылась, и послышался голос горничной:

– Мисс Бентон…

Лилит нахмурилась. Казалось, сегодня никто не хотел оставить ее в покое.

– Да, Эмили…

– Мисс Бентон, я… я не могу найти одну из ваших сережек.

– Какую же? – Эмили была ее горничной уже не один год, и Лилит ни на минуту не допускала, чтобы что-нибудь лежало не на своем месте.

– Жемчужную, вашей матери, мисс Бентон. – Эмили казалась очень расстроенной, и Лилит ласково улыбнулась ей, чтобы успокоить. – Дженни, горничная с нижнего этажа, позавчера принесла одну сережку, которую нашла в утренней гостиной, а я искала везде, но так и не нашла другую.

– Позавчера?.. – пробормотала Лилит, пытаясь вспомнить, что делала в тот день. Внезапно она вздрогнула и кровь отхлынула от ее лица. Ведь в тот день она боролась с герцогом Уэнфордом, и он схватил ее за волосы. – О нет! – вырвалось у нее.

– Что с вами, мисс Бентон?

– Ничего, Эмили. – Лилит сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Эти серьги с таким же ожерельем были единственной памятью о матери – только это она позволила себе сохранить. Разумеется, Лилит осуждала легкомысленный поступок матери, однако она не могла расстаться с этими украшениями. Возможно, Милгрю или Дансбери все-таки заметили, когда затаскивали герцога в погреб, что тот сжимает что-то в руке. Джек должен был заметить, он все замечает.

Эмили предложила пересмотреть весь гардероб, и Лилит согласилась в надежде, что ее предположение ошибочно. Она закончила письмо к леди Хаттон и уже собиралась отдать его Бевинсу, когда ее перехватил отец. Он явно был не в духе, и Лилит тихонько вздохнула – известие о смерти Уэнфорда не улучшит его настроения.

– Как поживает миссис Хиггинсон? – спросила Лилит.

– Непрерывно жалуется на судьбу – шесть лет ничуть не изменили ее. – Отец указал на письмо. – Что это у тебя?

– Мой ответ на приглашение леди Хаттон. Сегодня вечером она устраивает день рождения, и мне бы хотелось поехать.

– Леди Хаттон?

– Ее муж – лорд Хаттон из Шропшира.

– Какие у него земли?

– Баронское поместье в Линфилде. Но какое это имеет зна…

– Всего лишь барон? – Виконт нахмурился. – Я полагал, что ты сегодня вечером отправишься к леди Уикс. Я слышал, леди Джорджина спрашивала, будешь ли ты сидеть рядом с ней.

– Но, папа, Джорджина ужасно… легкомысленная, – возразила Лилит. – А мне так хочется снова повидать леди Хаттон. Дедушка лорда Хаттона был графом Кланденом, – с надеждой в голосе добавила она.

Лорд Хэмбл нахмурился и проворчал:

– Взбалмошная девчонка. Что ж, поезжай. Вот выйдешь замуж, и у тебя не будет времени на такие глупости.

– Спасибо, папа. – Лилит собралась с духом и выпалила: – Папа, я хотела бы, чтобы ты передал его светлости… – Следовало уговорить отца выбрать кого-то другого, прежде чем все узнают о смерти Уэнфорда.

– Да-да, понял, – пробурчал виконт. – Я собирался поговорить с ним на днях. – Уже направляясь к двери, он пробормотал себе под нос: – Я пошлю ему визитную карточку.

– Но я действительно не хочу замуж за этого отвратительного старика, – прошептала Лилит, отправляясь на поиски Бевинса, чтобы передать ему письмо. – К тому же он умер, – добавила она, тихо рассмеявшись.

– Да, в Париже есть чудесные сады, – согласился Ричард Хаттон, – но никто не выращивает таких роз, как англичане.