Мёрфи тряхнула головой, но я видел, что она с трудом сдерживает улыбку.

— В общем, мы ждем Молли, чтобы она подтвердила твои верительные грамоты, Гарри.

— Гм... — произнес Морти своим собственным голосом. — А это... это вполне безопасно, мисс Мёрфи? Если девушка была его ученицей, не окажется ли ее реакция на его тень... несколько эмоциональной?

Уилл фыркнул:

— Скорее уж с нитроглицерином возиться безопаснее. — Он сделал глубокий вдох. — Кэррин, вы уверены, что это необходимо?

Мёрфи медленно оглядела собравшихся. Эбби сидела, потупив глаза, но ее обыкновенно румяные щеки заметно побледнели. Уилл не трогался с места, однако поза его выдавала готовность в любой момент выброситься в закрытое окно. Фортхилл выглядел спокойным, но и он хмурил брови, а губы сжались в напряженную линию.

За исключением Фортхилла все реагировали на это как на прямую угрозу.

Они все боялись Молли.

Мёрфи смотрела на них. Ростом она уступала им всем без исключения, зато лицо не уступало по выразительности гладкой льдине, поза оставалась абсолютно уверенной. Казалось, она готова встретить любой поворот событий.

Однако я-то побывал с Мёрфи не в одной переделке и мог видеть сквозь оболочку, скрывавшую от других двигавший ею страх. Она не знала наверняка, реально ли мое присутствие или нет. С ее точки зрения, я мог оказаться какой-нибудь страшилкой с улицы, а это было бы для нее неприемлемо. Она хотела знать точно.

Проблема состояла в том, что какой бы ответ она ни получила, он в любом случае причинил бы ей боль. Определи во мне Молли нехорошего парня, и осознание того, что настоящий Гарри Дрезден все еще числится пропавшим без вести (предположительно — погибшим), после того коротенького контакта, который подарил ей Морти, будет ранить больнее замороженного лезвия. А если она узнает, что это действительно моя тень... Ну, это будет еще хуже.

— Молли справится, — сказала Мёрфи. — Она нам нужна. С ней все будет в порядке. — Она провела рукой по своей короткой стрижке. Голос ее сделался глуше от терзавшей ее боли. — Не обижайтесь, мистер Линдквист. Не обижайся, Мистер. Но мне... нам надо знать точно.

Паранойя? Возможно.

Но даже если паранойя, это не значит, что рядом не стоит призрак чародея со слезами на глазах.

Немного погодя в дверь кто-то поскребся, и Уилл отворил ее, пропустив в гостиную серого с рыжиной волка. Волк трусцой подбежал к дивану, на котором лежала одежда Марси, взял тряпки зубами и скрылся на кухне. Еще через несколько секунд из двери вышла, оправляя платье, Марси.

— Будет с минуты на минуту, — сообщила она. — Я уже предупредила Энди и Глаза.

— Спасибо, Марси. — Мёрфи еще раз окинула взглядом собравшихся. — Да успокойтесь же, наконец. А то вид у вас такой, словно сюда сейчас войдет Ганнибал Лектер.

— С Ганнибалом я бы справился, — заметил Уилл. — Это совсем другое дело.

Мёрфи подбоченилась.

— Уилл, Молли — одна из нас. И своим нервным видом ты ей уж никак не поможешь. Если не можешь сидеть спокойно, лучше выйди. Я не хочу, чтобы ты расстраивал ее еще сильнее.

Уилл поморщился, но вышел на кухню, а секунду спустя оттуда выбежал в гостиную здоровенный волк с мехом цвета Уилловой шевелюры. Он отошел в угол, крутанулся на месте раза три и улегся на полу. Тото радостно тявкнул, спрыгнул с колен Эбби и бросился к Уиллу. Точно так же покрутившись на месте, он плюхнулся на пол спина к спине с волком. Волк очень по-человечески, страдальчески вздохнул, но не пошевелился.

— Спасибо, — кивнула Мёрфи и покосилась на Морти: — Там на кухне, на полу медный круг. Если здесь накалятся страсти, можете там укрыться. Умеете активировать круг?

— Да, конечно. — Он облизнул пересохшие губы. — Хотя я плохо себе представляю, чтобы я бежал, спасая свою жизнь, и задержался у вас на кухне. Не хочу сказать ничего дурного про ваши меры предосторожности, но я остановлюсь, только оказавшись у себя дома.

— Господи! — вздохнула Мёрфи. — Жаль, что мало кто отличается подобным здравомыслием.

В кармане у Мёрфи чирикнула рация, и Глаза начали было докладывать что-то, однако слова почти сразу потонули в треске помех.

Напряжение в гостиной тут же повысилось на пару градусов. Чародеи и их магические способности плохо сосуществуют с техническим оборудованием. Чем сложнее устройство, тем разрушительнее для него присутствие чародея, а уж электроника выходит из строя в первую очередь. Хрипящая рация предупредила нас о приближении Молли лучше любого часового с его дежурным: «Стой, кто идет?»

— Гм... — произнес я.

— Что? — оглянулся на меня Морти.

— Степень помех, вызываемых присутствием занимающегося магией, зависит от его — ну или ее — силы.

— Это я и так знаю, — ответил Морти. — Именно поэтому мне приходится то и дело менять мобильники. А что?

— А то, что по части интенсивности магической энергии Молли — не то чтобы тяжеловес. Ей надо находиться практически вплотную к прибору, чтобы он вырубился с такой скоростью. — Я прищурился. — Она сделалась сильнее. Или...

— Или она уже в комнате, — договорил за меня Морти.

Свет во всем доме мигнул и погас.

Ненадолго, всего на три или четыре секунды. Однако когда он снова загорелся, Мёрфи уже держала в руке свой пистолет, Марси перекинулась волчицей, на шее которой болталось бесполезной тряпкой платье, а на диване между Эбби и Морти сидела молодая женщина, одетая в несколько слоев разных обносков.

Роста Молли высокого, сложена как модель с постера, и ее длинных ног и волнительных форм не могли скрыть даже слои одежды. На хорошеньком лице на этот раз не было и следа макияжа; острые скулы выделялись, пожалуй, резче обычного. Грязные волосы, свалявшиеся неопрятными прядями, имели фиолетовый цвет такого оттенка, что казались почти черными. Деревянная трость того же цвета, что и волосы, покоилась на коленях, а между тяжелыми армейскими бутсами валялся потрепанный брезентовый рюкзак, почти сплошь покрытый кнопками, пуговками и нарисованными маркером знаками. Судя по реакции Эбби и Морти, пахло от нее так, словно душ она в последний раз принимала по меньшей мере неделю назад.

Но хуже всего оказались ее глаза.

Голубые глаза моей ученицы ввалились, очерченные темными кругами от боли и усталости, и нездорово поблескивали — такой остекленевший взгляд мне доводилось видеть у людей, отходивших от наркоза.

— Даже интересно, как это вы меня заметили, — сказала Молли, обращаясь к Морти так, словно они мило беседовали уже некоторое время.

Эктомант вздрогнул; я видел, что он с трудом сдерживает желание сорваться с места и ринуться к своей машине.

Молли кивнула и огляделась по сторонам, задерживаясь взглядом на всех по очереди, пока не остановилась на Мёрфи.