Продовольственные пакгаузы комплексного склада занимали весьма удобное положение: часть из них примыкала к водной артерии, другие вытянулись вдоль двух автомобильных проездов и железнодорожной линии. Скоропортящийся товар размещали поближе к выездным воротам в большом отдельном изогнутом ангаре. В его переходах можно было заблудиться…

Постоянные клиенты, доставляющие или вывозящие самые разные товары, четко знали расположение именно того помещения, которое им требовалось, и не создавали заторов на подъездных путях. К таким клиентам относилась и Реферальная лаборатория. Для нее обычно заранее оставляли нужные продукты согласно поданной за неделю вперед заявке. Шоферу оставалось лишь загрузить несколько ящиков. Плевое дело!

Но все изменилось, когда водителем-экспедитором в Центре стал новый сотрудник. Мало того, что он практически не говорил по-грузински, так и вел себя чрезвычайно вызывающе. Просто по-хамски! С первого же дня категорически отказался сам загружать товар в микроавтобус, словно это было выше его достоинства. Мол, положено — выделяйте грузчиков! Положено, положено… Где ж их взять-то, грузчиков, на мизерную зарплату? Все другие водилы понимали обстановку, входили в положение и работали. А этот… Так еще и избил кладовщика и старшего погрузочной бригады, когда те попытались его урезонить. Если бы он не обслуживал Реферальную лабораторию…

Но начальство складов предпочло не связываться с таким серьезным клиентом и приказало в ущерб себе выделять грузчиков привередливому экспедитору. Пришлось выделять. Но это больше на бумаге, а на деле появлялся с опозданием какой-нибудь единственный полупьяный носильщик и курсировал со скоростью беременной улитки между складом и микроавтобусом. Новый шофер разобрался в обстановке быстро: так отметелил очередного алкаша в укромном месте, что тот неделю на работу выйти не мог.

Грузчики восстали: не будем этого… черта обслуживать! Начальство рявкнуло, пришлось опять подчиниться. Но дикую злобу на зарвавшегося экспедитора затаили все. И вредили по мере сил. Зная, что шофер должен сначала принять товар и подписать накладные, а потом уже загружаться, специально складировали приготовленные продукты в самых отдаленных и укромных уголках пакгауза. Ну и, конечно, молчали, непонимающе разводя руками, на все расспросы этого неразговорчивого придурка. А потом от души хохотали, рассказывая друг другу, как встречали «бедняжку», разыскивающего свой товар, в самых разных складских коридорах и переходах.

Как с этим бороться, Абрек — такую ему дали кличку за глаза — еще не придумал, но конфликт явно грозил перерасти в очередную нешуточную потасовку. Складские готовились, заманивая на свою сторону любого сочувствующего. Таким оказался незнакомый прораб строителей, возводящих неподалеку новый ангар. Он случайно забрел к продовольственному складу, внимательно выслушал обиженных грузчиков, от души посочувствовал их бедам, даже выпил за знакомство рюмашку-другую. Человек! Хотя и не грузин. Прибалт вроде бы.

Затем сам предложил какую-то очень каверзную проделку, в результате которой новый «реферальный экспедитор» лишится нескольких ящиков продуктов. И виноват будет только сам! Уж за такое-то его точно со скандалом выпрут с работы, а то и под суд отдадут. Каверза была такая запутанная, что никто из присутствующих даже дослушать ее до конца не смог. Но прораб все пообещал устроить самостоятельно! Во мужик! Грузчикам надо было лишь спрятать товар в дальнем блоке, а потом единодушно отправлять Абрека, куда укажет прораб. Разумеется, дальше, когда начнутся всякие разборки, молчать, как рыба об лед!

Братан, какие вопросы?! За свободную Прибалтику! И Грузию!!

Так, с подачи Виталия родился приличный план «работы» с таинственным экспедитором.

На деле все получилось в строгом соответствии с разработанным планом, кроме одной мелочи: в последний момент Талеев забеспокоился, что Абрек может по-русски не изъясняться. Посоветовались с руководителем «местной сети», который доставал оружие, и тот, как волшебник, откопал где-то знатока чуть не всех восточных языков. Человек был надежный, не единожды проверенный, а главное, сидящий у «наших» на «большом крючке».

Уже приученный к самому недоброжелательному отношению со стороны складской обслуги, новый лабораторный шофер-экспедитор не заподозрил никакого подвоха, когда за товаром его отправили по внутренним коридорам пакгауза в самый отдаленный сектор. Он лишь злобно сплюнул себе под ноги, выругался сквозь зубы на незнакомом языке и отправился «по адресу».

Изрядно проплутав, Абрек наконец встретил на пути двух грузчиков, с трудом тащивших по узкому коридору внушительных размеров деревянный ящик. На ломаном грузинском он поинтересовался, где находится вот такое помещение, и протянул измятую бумажку с коряво нацарапанными координатами. Мужики небрежно бросили свой груз на пол, перегородив весь проход, всмотрелись в записку и дружно указали руками в противоположные стороны.

Экспедитор просто взорвался! Он размахнулся кулаком, чтобы примерно наказать негодяев, сделал шаг вперед и… плавно опустился на вовремя подставленные руки «грузчиков». За спиной Абрека стоял Талеев, который, казалось, лишь чуть погладил его пальцами по шее и обеспечил глубокий обморочный сон минут на десять. Аракчеев ловко откинул ногой крышку ящика, и вдвоем с Витом они положили внутрь бессознательное тело. Теперь можно было транспортировать его куда угодно.

Впрочем, и поблизости вполне хватало укромных мест. За ближайшим поворотом друзья поднялись по лестнице на следующий этаж и свернули в практически необитаемый сектор. Здесь Талеев заранее приготовленным ключом открыл одну из дверей и пропустил «грузчиков» с ношей внутрь. В помещении было пусто. Лишь на одном из двух стульев сидел, дожидаясь, переводчик. Абрека скотчем крепко примотали ко второму стулу.

Талеев достал из нагрудного кармана небольшой пенальчик и вытащил оттуда миниатюрный шприц. Он внимательно посмотрел на часы и воткнул иглу в обнаженное предплечье экспедитора.

— Может, надо было дождаться, пока он в себя придет? — поинтересовался переводчик.

— Все произойдет одновременно: он очнется и уже будет готов к абсолютно откровенному разговору. Через… две с половиной минуты. Предупреждаю: сначала могут быть конвульсии и бред. Но потом все придет в норму.

В это время пленник действительно задергался на стуле и произнес несколько фраз. Вадик с силой прижал его к стулу, чтобы не упал, а переводчик внимательно прислушался к словам, сам беззвучно пошевелил для чего-то губами и заключил:

— Фарси. Очень похож на хорасанский диалект. Значит, Иран. Северный или северо-восточный. Или Афганистан, в районе Талеевта… О, явно горные районы… — Он повернулся к Талееву: — Простите, вы не можете назвать мне его имя?

Талеев настороженно глянул на переводчика:

— Вы понимаете, о чем он говорит?

— Разумеется!

— Алборз. Его зовут Алборз.

— Замечательно! Гениально!! Истинный патриот. Разумеется, тот, кто дал это имя. А я-то удивляюсь, откуда такая фонетика…