– Двадцать пять.

Белобрысый покачал головой.

– Пора бы уже соображать, что ты живёшь не в виртуальной реальности, а в самой что ни на есть реальной, где у тебя не сто жизней, как в игре‑стрелялке, а всего одна.

В модуль зашли, топоча унтами, Пименов, Васюченко и врач экспедиции Полынов.

Мясоедов встал.

– Уведите его, товарищи. Для всех он заболел гриппом, доступ к нему запрещён, через два‑три дня самолёт заберёт его в столицу.

– Эх ты, Рембо парниковый, – с грустной растерянностью сказал заместитель Пименова, бросая на опустившего голову парня жалостливый взгляд, – оно тебе надо было?

Растерянному компьютерщику помогли одеться, вывели из модуля.

Пименов подсел к столу.

– Надо бы полистать файлы, поискать закладки, аттачи.

– Нужен специалист.

– Я тоже кое‑что в этом деле смыслю. Вряд ли Рембо всерьёз готовили к шпионской деятельности, по большому счёту он был большим ребёнком, освоившим Ай‑Ти‑технологии, но остановившимся в развитии по остальным векторам интеллекта.

– Хорошо, Михаил Павлович, держите меня в курсе. – Мясоедов направился к двери, но Пименов вдруг остановил его:

– Подождите минуту… нас вызывают.

Комплекс связи станции был интегрирован с компьютером, и заниматься настройкой аппаратуры не было нужды, компьютер делал это в постоянном режиме. Обычно сеансы связи с «большой землёй», то есть с институтами России, рассчитывались заранее на месяц вперёд, и доклады в Москву и Санкт‑Петербург следовали точно в соответствии с графиком. Однако из‑за последних событий на антарктических станциях и сделанных открытий канал связи с руководством Российского географического общества и другими инстанциями поддерживался непрерывно, прекращаясь только на время отсутствия над Антарктидой спутников.

Пименов не контролировал работу комплекса связи и теперь досадовал на себя за это упущение, осознав, что связист, он же спец по компьютерному обслуживанию Ремзин, мог переговариваться с американцами свободно и передавать им всю полученную коллективом станции информацию практически безбоязненно.

Включившийся канал связи Михаила Павловича встревожил. Он не ждал сообщений с «большой земли» и мог лишь догадываться, зачем станция понадобилась кому‑то из соотечественников.

Интуиция не подвела: спутник связал его с Национальным центром управления обороной в Москве.

Скайп не включился. Компьютер высветил окошечко с эмблемой военного министерства и пять звёздочек режима «совсекретно». По поводу этих пяти звёзд в коллективе экспедиции бытовали шутки вроде: федералы тоже любят коньяк, – намекая на маркировку знаменитого армянского коньяка.

Под звёздами набух световой пузырик, начал «дышать». Динамик выдал мужской баритон, склёпанный металлическими обертонами:

– Небо‑1 вызывает Южный полюс, Небо‑1 вызывает Южный полюс. Как слышите? Приём.

– Слышу вас хорошо, Небо‑1, – ответил Михаил Павлович. – Пименов у микрофона.

– Замечен пуск беспилотника в вашу сторону из акватории моря Росса. Подлётное время – тридцать минут. Передайте КГ – пусть подготовится на всякий случай.

– Понял, он рядом.

Собеседник Пименова глянул на часы, махнул рукой.

– Успеем, помогите, Михаил Павлович.

Оба выскочили из модуля, направляясь к хозблоку экспедиции, хранящему запасы пищи и комплектующих для оборудования станции. Кирилл Григорьевич вызвал на ходу кого‑то из полярников:

– Виктор, алярм! Дуй ко мне!

По тропе, утоптанной десятками ног, добежали до крайнего модуля, начальник станции набрал код замка, открыл дверь. Забрались внутрь, вынесли два контейнера: один – квадратный, белого цвета, второй длинный как пенал, зелёный. Из первого извлекли квадрокоптер, монитор и пульт управления беспилотником.

Подбежал молодой парень, с которым Кирилл Григорьевич прилетел на смену погибшим. Вдвоём они споро подготовили дрон к полёту и запустили в воздух.

– Откуда ждать гостей? – спросил Виктор, берясь за пульт управления.

– Примерно на двенадцать часов дня, – ответил Кирилл Григорьевич, берясь за второй контейнер, – будет лететь со стороны моря Росса.

Во втором ящике лежал переносной зенитный комплекс «Верба» и две ракеты к нему.

Пименов качнул головой. Когда разгружали самолёт, ему в голову не пришло, что в ящиках может находиться такое оружие.

– Это кто позаботился о нашем досуге? – пробормотал он полушутливо.

– Министерство обороны. – Кирилл Григорьевич ловко вставил ракету в тубус ПЗРК, откинул прицельное устройство, вскинул трубу на плечо. – Мы не наступаем, мы только обороняемся.

– Вы уже имели дело с этой… железкой?

– По долгу службы, – усмехнулся Мясоедов, – приходилось стрелять из всех видов оружия и обслуживать механизмы шахты. Ну, что там, Витя?

Прилетевший с ним инженер, судя по всему тоже имеющий отношение к военным, не ответил, управляя парящим над станцией беспилотником.

– Подними повыше, – посоветовал Кирилл Григорьевич, разворачиваясь лицом к шахте и пошире расставляя ноги.

Было тихо и морозно, ветер прекратил мести позёмку, температура воздуха опустилась до минус двадцати пяти градусов, и держать на плече холодную трубу ПЗРК было неудобно, но полковник мужественно терпел, лишь поправил клапан шапки, чтобы не отморозить ухо о металл тубуса.

Так как все необходимые работы на природе были закончены, полярники сидели в модулях станции, и между синими кунгами на колёсах никто не прогуливался, поэтому видели манипуляции Пименова и приезжих лишь два человека: замначальника станции и дежурный охранник – по видеомонитору.

Пименов, знакомый с зенитной пусковой установкой только по фильмам, пробормотал с неуверенностью:

– Попадём?

– Не сомневайтесь, – хищно ухмыльнулся Мясоедов. – Эта машинка не имеет аналогов в мире, она намного эффективнее хвалёного американского «Стингера» и британского «Старстрика». Выстрелил и забыл, ракета сама найдёт цель.

– Вижу! – воскликнул Виктор, тыкая пальцем в экран слежения, на который выдавала сигналы телекамера квадрокоптера. – На двенадцать часов десять минут, высота триста, скорость двести восемьдесят, дальность три с половиной.

– На дальности два свистни!

– Есть.

Прошло двадцать секунд.

Пименов приложил ладонь козырьком ко лбу, однако ничего в небе не увидел. Впрочем, на его зрение никто и не полагался. Главное, что беспилотник видел приближавшийся дрон.

– Два!

Мясоедов потянул за спусковую скобу, грохнуло, и с его плеча сорвалась громовая молния, унося ракету в небо над шахтой.