предаст вашу дружбу, защищая свою любовь.

Молча смотрю на него, ответить мне нечего. Он прав. И мне обидно от этого. Он отпускает мою руку, и я прямо сажусь на стуле. Смотрю на подругу и то, как она улыбается своему избраннику. Она выберет его, я бы на её месте поступила бы так же.

Отцы двух семейств с супругами выходят в центр зала, все замолкают. Мне хочется уйти, но слова Игоря в голове ещё звучат, и я с улыбкой на лице смотрю на этот спектакль. Игорь подаёт бокал шампанского, я вопросительно поднимаю бровь.

– Всего один, – улыбаясь, поясняет он.

Держу бокал в руке, пока звучат речи и в завершении, вместе со всеми под поздравления, аплодисменты и овации выпиваю его до дна. Я приняла решение, занимаю другую позицию. «У тебя, Борзов, против меня не будет ни одного козыря. Сам себе, голубчик, могилу выроешь. Я уверена, ты далеко не ангел». Игорь с гордостью смотрит на меня, забирая из рук пустой бокал. Я чувствую его поддержку. Это она приятно опьяняя, течёт по венам или шампанское?

***

Оставшийся вечер я провожу в компании Игоря – мы сидим у бара и мило беседуем.

– Игорь, а ты знал мою маму? – вдруг, спрашиваю я.

Мне никто и никогда о ней не рассказывал. Даже фотографий нет. Папа говорит, что в квартире, где они жили, произошёл пожар, и все альбомы сгорели. Но взрослея, я начинаю всё меньше и меньше верить в эту версию.

– Нет, – чуть изменившись в лице, отвечает он.

– Он не познакомил вас? Ведь вы с папой со студенчества знакомы.

– Не знакомил. Валерия, задай эти вопросы отцу.

– Но он не отвечает, – признаюсь я. – Он избегает разговаривать со мной о ней, вот прямо как ты сейчас. А меня интересует, почему они не были женаты? Почему он не женился на ней, когда узнал, что она беременна мной? Любил ли он её?

– Увы, Лера, я не пролью свет на эту историю.

– Не поверю, что вы с отцом ни разу об этом не говорили.

– Добрый вечер, – слышу елейный голосок соседки позади меня.

– Алла, – говорит Игорь, меняясь в лице. Он улыбается ей. Ей! – Рад тебя видеть.

– А я вот решила всё-таки посетить это мероприятие, – окидываю её недобрым взглядом, но она даже не обращает на меня внимания.

– Составишь нам компанию? – предлагает Игорь.

Что? Компанию? Только через мой труп!

– Не потанцуешь со мной, Игорь? – она обращается к нему, словно меня нет рядом.

– С удовольствием, – он ставит бокал на стойку и поднимается со стула.

С удовольствием?! Я начинаю быстро закипать. Ну, и какого лешего она тут забыла?! Ведь сидели же, мило общались. Коза белобрысая. Прошу у бармена бокал шампанского и показательно выпиваю его. Игорь хмурится, но продолжает танцевать с Аллочкой. Она что-то шепчет ему, но он не реагирует, следит за каждым моим движением. Платье ещё белое нацепила, чёрт, ей идёт этот цвет.

– Ещё шампанского, – требую у официанта.

– Шампанского больше нет.

– Что есть?

– Вино красное.

– Давай вино.

– А вам восемнадцать есть?

– Тебе паспорт показать или хозяина дома позвать? – нагло смотрю на парня.

Я никогда не позволяла себе так отвратительно общаться с персоналом, и мне стыдно за свои слова.

– Прошу, – тушуется он, тут же наливает в пузатый бокал кроваво-красную жидкость.

– Спасибо, извини за резкость.

– Я не обиделся.

Беру бокал, но не успеваю пригубить, за руку меня хватает Игорь Николаевич. Именно, Николаевич. Злой, как чёрт. Прожигает возмущённым взглядом. А я тоже зла, и крепко держу бокал. Не отберёт.

– Я тебе говорил про шампанское?

– А это разве шампанское? Сок вишнёвый.

– Поставила бокал на стол.

Ого, какие грозные интонации. Я прям дрожу.

Официант отходит в другую сторону стола, отворачивается, делает новую порцию коктейлей.

– Нет, – огрызаюсь я.

– Ты сейчас же едешь домой.

– Я? Одна? А вы ничего не перепутали, Игорь Николаевич? Сюда меня пригласили, а вы лишь моё сопровождение.

Сказать, что он поменялся в лице, это ничего не сказать. Жевалки у него ходуном заходили. Честно, я испугалась, держала «лицо» из последних сил.

– Выпороть бы тебя за такие слова.

Спрыгиваю со стула, подхожу вплотную к мужчине, между нашими лицами пару сантиметров.

– А ты выпори, – с вызовом шепчу я практически в его губы.

– Игорь.

Опять эта курица подошла к нам. Медом ей тут намазано что ли!

– Может, хватит уже прерывать наш разговор, не видно, что мы беседуем? – разворачиваюсь и нос к носу встречаюсь с соперницей.

– Милочка, не стоит так разговаривать со старшими, – натянув улыбку, произносит она.

– А может вам не стоит указывать мне, что делать. Не я вмешиваюсь в чужое личное пространство. Что вы бегаете за ним, как собачонка?

Да, меня несёт. Я выплескиваю из себя всё, что накопилось.

– Валерия, – угрожающе шипит Панфилов, хватаясь за бокал, пытаясь его отобрать.

Но я борюсь, не отступаю. И тут в голову приходит дикая мысль. Одно неловкое движение в борьбе и содержимое моего бокала летит на непрошенную гостью, точнее на её белоснежное платье. Какая красота! Как же трудно сдерживать победную улыбку.

– Ну, вот что ты наделал? – предъявляю Игорю, пока он растерянно смотрит на Аллочку. – Платью конец.

– Быстро в машину! – командует он.

– Ага, бегу и спотыкаюсь.

И я убегаю, только не в сторону входной двери, а на второй этаж, чтобы отсидеться в уборной комнате. Думаю, ему минут пятнадцать хватит, чтобы остыть.

Забегаю в комнату, но закрыться не успеваю. Дверь распахивается, и всё пространство входного проёма занимает свирепый Панфилов.

Ой!

***

– Выйди, я хочу в туалет, – дрожащим голосом прошу я.

– Ты что там устроила? – он идёт на меня. – Сейчас же ты спустишься и извинишься.

– И не подумаю. Это вышло случайно. Ты дёрнул меня за руку.

– Ты думаешь, что я не заметил, как ты вывернула ладонь?

– Я вывернула её, потому что мне было больно. Ты вцепился в меня, как клещ!

Сражаемся взглядами. Такое ощущение, что он пытается прочитать мои мысли, подловить на вранье. Честно, пытаюсь даже не думать об этом, но блин, не выходит. Мысленно прокручиваю в голове коварный план в процессе реализации. Этот момент, когда вино расплывается красным пятном по белой ткани, я не забуду никогда. А её взгляд в эти секунды отражал растерянность, унижение и ужас.

– Хорошо, забудем про платье, – наконец, произносит Игорь. – Ты нагрубила ей. За это извинишься.

– А она влезла в наш разговор, – упорно стою на своём, подобно капризному ребенку.

– Я настаиваю.

– Нет.

– Да почему ты такая упрямая? – повышает он