Я уверен: чтобы отношения можно было назвать хорошими, в большинстве случаев обе стороны должны воспринимать их как приблизительно равноправные. Иначе говоря, чтобы достичь устойчивого взаимного удовлетворения, вам необходимо отдавать столько же, сколько получаете, и получать столько, сколько отдаете.

Я сказал «воспринимать», потому что красота, как и все остальное в этом мире, существует только в уме смотрящего, и точка. Мне нравится слушать фортепианные произведения Шопена, а вы, возможно, предпочитаете Леди Гагу или вообще тишину. Поэтому человек со стороны никогда не знает наверняка, как и почему отношения складываются или нет. Отношения – это сокровенный процесс, протекающий между двумя людьми.

Я сказал «приблизительно равноправные», потому что полное равноправие встречается редко, да оно и не нужно. Здесь пригодится решение 80 %: когда, по моей оценке, человек на 80 % или более соответствует моему представлению о его идеальной роли в моей жизни (друг, парикмахер, жена), этого достаточно, и я не стремлюсь найти кого-то получше. Хотя в случае с нейрохирургом я, наверное, стремился бы к 98 % – в любом случае к самому высокому показателю. Когда я доволен, моя жизнь радостна. Я не пытаюсь постоянно искать лучшего. И если я чувствую, что получаю от отношений примерно столько же, сколько вкладываю в них в 80 % случаев, то я удовлетворен.

Добиться приблизительного равноправия в отношениях реально, внося в них или больше, или меньше. Если я считаю, что получаю недостаточно, то моя обычная тактика – изменить это соотношение, начав вкладывать меньше. Если вы не хотите обсуждать со мной существенные темы, то я буду проводить с вами меньше времени. Это произошло с моей мамой, когда я вырос: она наотрез отказывалась говорить со мной по душам. В детстве мы с ней прекрасно разговаривали часами, но когда я стал взрослым, она почему-то ушла в себя. Я много лет пытался вызвать ее на откровенность, но потом махнул на это рукой и решил просто реже общаться. Я почувствовал, что она меньше вкладывает в наши отношения, и стал меньше отдавать; в результате то, что я все-таки получал от нее, начало приносить больше радости.

Равноправных отношений можно добиться, и часто это удается. Но обычно требуется, чтобы над этим были готовы поработать обе стороны.

Есть одни важные отношения, в которых моя обычная тактика – меньше вкладывать, чтобы скорректировать воспринимаемое неравноправие, – оказалась не просто бесполезной, а в корне неправильной. Но я продолжал гнуть свою линию около тридцати пяти лет. Это были мои отношения с женой.

Когда я был недоволен ей, то отдалялся. В результате она отгораживалась от меня все больше, а я в ответ отдалялся еще дальше. И наши отношения, как это часто бывает, становились все хуже, пока я почему-то не решил испробовать совсем другой метод. Если стратегия вашего поведения постоянно проваливается, откажитесь от инструмента привычки живучи и найдите что-нибудь еще, например противоположное предыдущим действиям.

Я решил вкладывать в отношения с женой больше, причем намного. Я сказал Давин, что она для меня на первом месте с самого дня нашей свадьбы, которая произошла более тридцати лет назад.

Затем мы подготовили почву для нового этапа в отношениях – обсудили, чего хотим и что недодаем друг другу. Наш брак, за исключением первых четырех лет, никогда не приносил такой радости, как сейчас. Наши отношения по-прежнему равноправны, но их уровень значительно выше (90 % вместо 40 % по «шкале удовлетворения Фокса»). Мы оба вырвались из порочного круга, пленниками которого были полжизни. А я усвоил важный урок. Я ставлю Давин в заслугу то, что с начала наших отношений и по сегодняшний день она косвенно вдохновила меня на создание множества инструментов личного развития.

Если вам очень важно больше получать, то и отдавайте больше. Но первый шаг должны сделать вы; возможно, дело того стоит. А если ваш партнер в любом виде отношений не может или не хочет ответить тем же, то вы хотя бы поймете суть ситуации и решите, что делать дальше – меньше отдавать или вообще прекратить эти связи.

Равноправные отношения стоят того, чтобы добиваться и поддерживать их.

В моем детстве, когда мы семьей обедали в ресторанах (а это случалось нечасто), если папе что-то не нравилось в еде или обслуживании, он тут же устраивал выволочку официанту.

Он подзывал его движением пальца.

– По-вашему, это блюдо теплое? Потрогайте сами. Холодное, как лед! – Папа хватал руку официанта и совал его пальцы, например, в картофельное пюре. Он умел доносить свою мысль до окружающих.

– Извините, сэр. Я попрошу шеф-повара разогреть. – Официант вытирал пальцы о салфетку, брал тарелку отца и относил на кухню. Обычно он возвращался с ней минут через пятнадцать, и часто она просто обжигала пальцы.

А мне было неудобно – отчасти потому, что мне разрешали приступать к обеду только вместе с остальными. Теперь остывала уже моя еда. А папа сидел за столиком, сердито глядя на дверь в кухню; нам всем приходилось ждать.

Когда мне было уже за двадцать, я, наконец, сказал:

– Папа, мне неловко, когда ты нападаешь на официанта в ресторане. Это неприятно, а ты же всегда говорил, что еда должна быть в радость. Попытайся, пожалуйста, сперва попросить вежливо. Разозлиться ты всегда успеешь. Но не наоборот.

Мне нравится, когда в запасе у меня как можно больше возможностей. Если начинаешь с вежливости, вариантов дальнейших действий остается больше.

Последние много лет папа выполняет мою просьбу, по крайней мере в моем присутствии. Время от времени я застаю его за тем, как он орет на какого-то несчастного работника сферы обслуживания, который не дотянул до папиных высоких стандартов. Наверное, папе нравится вымещать гнев на тех, кто не имеет права ему толком ответить.

Когда-то я прочитал в новостях, как чемпионка в одном из видов боевых искусств пришла домой и застала там грабителя, который засовывал в мешок ее вещи.

Она сразу же взялась за дело, быстро приперла его к стене и схватила за горло со словами: