ругались. И я не ожидала, что он меня поцелует. К тому же он встает в полный рост и утягивает меня за собой. Я успеваю лишь слабо пискнуть.

Дальнейшее я могу списать лишь на то, что у меня уже долго не было секса, а до разрыва с Демьяном он был регулярным.

Потому что я отвечаю на поцелуй. И пока он длится, я могу думать лишь о том, что хотела бы сейчас ощутить Германа внутри. А я ведь должна отбиваться, сопротивляться… Только вместо этого я ерошу короткостриженые волосы на его затылке и отвечаю на каждое движение языка у меня во рту. А еще ощущаю сквозь слои одежды эрекцию мужчины…

Мужские губы оставляют в покое мой рот, скользят по линии подбородка к ушной раковине.

— Давай поднимемся… Ты же хочешь… Наверняка, мокрая, — шепчет этот дьявол-искуситель.

Может, я и мокрая. Может даже хочу его, хотя и не должна. Но пустить его в свою постель теперь, это значит, оказаться на задворках чужой жизни. Мне же нужна моя собственная.

— Нет! — вскрикиваю и упираюсь в сильные плечи.

— Да что ты ломаешься? — Герман выпускает меня и отступает на шаг.

Вот теперь злится.

— Я тебе ничего не должна, — отступаю к подъезду. Было ошибкой вести с ним какие-то разговоры. Он — ловкий манипулятор, — Возвращайся в свою жизнь!

Последняя фраза сказана жалко и истерично.

Герман, конечно, это замечает.

— Ну и дура! — подытоживает он, — Я бы тебя не обидел. Все равно юзать тебя будет кто-то типа Демьяна. А я бы тебе машину купил, на отдых свозил. Но не у одной из вас там золотом не инкрустировано.

Разворачивается и стремительно направляется от меня.

— Жди своего принца, — бросает уничижительно, даже не оборачиваясь.

Уходит, оставляя за собой ощущение грязи. На мне. Вокруг меня. Которое я безуспешно пытаюсь смыть в душе, когда простояв после его ухода еще минут десять, бессмысленно пялясь в пространство, всё же поднимаюсь в свою квартиру. В прихожей разглядываю себя в зеркало — глаза шальные, губы зацелованные. И слезы наворачиваются, а в носу свербит. Почему ко мне приносит лишь таких мужчин?! Ведь не могут же все быть настолько бесчестными и беспринципными?! Где-то же есть нормальные?! Ведь должны же быть! Не может мир состоять лишь из Германов и Демьянов… Не может…

Только почему же я привлекаю таких?! Я ведь красивая, умная, хозяйственная… Почему же всегда такое острое разочарование…

Делать ничего не хочется. Дальнейшая жизнь кажется беспросветной чередой неудач.

Герман пропадает после этого визита. И мне бы радоваться, но это лишь усугубляет мое отвратительное состояние. "Не дала", и весь интерес ко мне сошел на "нет". Я, конечно, правильно поступила. Но собственная ненужность убивает.

Где-то через неделю возвращаюсь на такси от сестры. Уже поздно. Машину, в которой еду, подрезает огромный черный внедорожник. Водителю удается избежать столкновения чудом, машины лишь слегка цепляют друг друга.

А дальше — дальше начинается звездец.

Из внедорожника вываливается Валеев. Он едва держится на ногах, рубашка расстегнута полностью, оголяя тело. Я сижу на пассажирском сиденье, меня не видно. Он начинает тарабанить в окно водителю, который, тихо матерясь, вызывает полицию.

— Что, крыса, закрылся? — слышу я, как орет Демьян, — Думаешь, это тебе поможет? Погоди, щас я тебя…

Вижу, что возвращается к своей машине, открывает багажник, что-то там ищет. Когда находит, то вновь направляется к такси. У меня перекрывает дыхание от страха. У Валеева в руках монтировка. Думаю, стоит ли мне выйти из машины и попытаться образумить его, но вспоминаю нашу последнюю встречу и понимаю, что мне нельзя. Это вызовет у него лишь усиление ярости и агрессивности. А я не готова быть грушей для битья. Хватит для меня разрушенной самооценки и прошлого раза.

Затем из внедорожника выпрыгивает нимфа. Тоже пьяная и плохо держащаяся на ногах, одетая в какой-то кусок ткани, который с большой натяжкой можно назвать платьем, потому что задача одежды — прикрывать человеческое тело. Оно же мало что закрывает. И я имею возможность наблюдать, как девушка виснет на Демьяне, удерживает его за плечи, гладит по животу, уговаривая его успокоиться. Каждое ее прикосновение к нему — как осиновый кол в мое сердце.

Не отпустило…

Переполох заканчивается с приездом еще пары таких же черных машин. Из одной выходит отец Демьяна — Яков Васильевич. Демьяна грузят в одну из них.

А его отец направляется к такси. Водитель выходит, они обсуждают ситуацию. Валеев решает вопрос с таксистом очень быстро, а затем спрашивает:

— У вас в салоне кто-то есть?

— Да, девушка. Испугалась, наверное.

Яков Васильевич открывает дверцу автомобиля с моей стороны.

— Даниэла?! — удивляется и несколько минут смотрит на меня. Потом принимает решение.

— Можно мне с тобой поговорить? — раздается вежливый вопрос.

Глава 27

Даниэла

Мне нравится семья Демьяна. Его родители — чудесные люди, между которыми за годы брака сложились крепкие, уважительные отношения.

Не знаю, что он собирается мне сказать, но грубить и отказывать ему мне не хочется.

Вылезаю из салона. Мужчина галантно подает мне руку. И это не притворство — он всегда был таким, предупредительным по отношению к женщинам. Причем всем женщинам без оценки их возраста, привлекательности и прочих факторов.

— Давай отпустим такси? Я сам тебя потом отвезу домой, — причин не доверять ему у меня нет.

Единственное, что меня смущает — мне не хотелось бы ехать в одной машине с Демьяном.

— Его уже увезли, — Яков Васильевич словно читает мои мысли, — Даниэла, не думаешь же ты, что я посадил бы вас в одну машину? Тем более, когда сын в таком состоянии…

Он отводит глаза. Ему стыдно за Демьяна. Это странно, но мне — тоже. Как будто, это моя вина. Я понимаю, что это не так, но чувство внутри — иное. И что с ним делать, я пока не придумала.

Таксист возвращает мне деньги за поездку и уезжает. На этот момент на обочине осталась машина Якова Васильевича. Все остальные разъехались. Но это даже к лучшему.

Я вижу, что отец Демьяна не один, за рулем водитель. Разговаривать в его присутствии у меня нет желания.

Валеев замечает мой обеспокоенный взгляд.

— Мы можем заехать куда-то, — я уже устала и ходить по ресторанам в мои планы не входило.

— Я могу вас угостить чаем, если наша беседа не займет много времени, — предлагаю альтернативный вариант.

— Да, это тоже сгодится, — соглашается отец Демьяна.

Мы садимся в салон, Яков Васильевич располагается на переднем пассажирском сидении. Я