– Я не имела понятия ни о чем из всего этого.

– Он должен был тебе сказать. Я говорила ему, что ты имеешь право знать, но он никак не решался поднять эту тему. Ты помогала ему забыть о болезни. Когда вы с ним обменивались сообщениями или разговаривали, Кевин забывал, что происходило с его телом. Он стал другим человеком… Он снова был моим младшим мальчуганом. – Сьюзан крепко сжала руку Джейд. – Спасибо, – прошептала она. – Спасибо тебе за дружбу с моим сыном, и спасибо, что ты приехала навестить его.

– Я рада, что приехала, – улыбнулась Джейд.

Это был длинный и необычный день, и когда он закончился, ей вдруг захотелось расплакаться. Такое было для нее в новинку – она не хотела, чтобы кто-то подумал, что она слабая. И Джейд, сглотнув комок в горле, сдержала слезы. Нет, она не раскаивалась в своем порыве – она была рада, что познакомилась с Кевином, и уже ощутила с ним родство душ.

Была только одна проблема: Джейд понимала, что, встретив свою ДНК-пару, не влюбилась в него.

Похоже, чувство, которое Ник и Алекс испытали в клинике, не было мимолетной случайностью. Стоило Нику заметить Алекса в модном баре, как он испугался, что ноги подкосятся под ним еще до того, как он дойдет до стола. Мужчины вежливо пожали друг другу руки и обменялись смущенными улыбками.

– Тебе заказать что-нибудь выпить? – спросил Ник.

– Да, еще одно пиво. Спасибо, приятель, – ответил Алекс и поднял бутылку.

Ник кивнул и направился к бару. Заказывая напитки, он заметил в зеркале за бутылками отражение Алекса. Салли была права, когда отметила его броскую внешность. Даже не будучи геем, Ник мог оценить, что тот был красивым парнем. Гораздо более мужественный внешне, чем он сам, да и держится уверенно. На таких обычно гроздьями вешаются женщины, и по какой-то причине эта мысль его рассмешила. Он проверил свой телефон, чтобы узнать, получила ли Салли его сообщение, в котором он писал, что опоздает домой из-за встречи с клиентом. Вполне правдоподобная ложь, подумал Ник. Ему частенько доводилось водить по барам и угощать как существующих, так и потенциальных клиентов.

«О'кей, детка, люблю тебя», – прочитал он ее ответ. Но сам не ответил.

Ник вернулся в кабинку с бутылками, сел и снял пальто. Оба не знали, с чего начать.

– Как дела? – в конце концов спросил Ник.

– Хорошо, спасибо, очень занят на работе. А твои?

– То же самое.

Не в состоянии долго поддерживать зрительный контакт, ибо это было чревато повторением того, что они почувствовали во время первой их встречи, оба одновременно опустили глаза на свои напитки, ибо оба чувствовали себя крайне неловко. На заднем плане прозвучали два припева старой песни группы «Оазис», прежде чем кто-то сказал хотя бы слово.

– Вообще-то все не так хорошо, – признался Ник. – Я просто не знаю, как это сказать, чтобы не показаться полным кретином, но я должен сбросить с себя этот груз, прежде чем отступлю. Чем больше я стараюсь не думать об этом, тем сильнее это становится той единственной вещью, о какой я могу думать вообще. Я про то, что случилось… про нашу первую встречу.

Понимая, как нелепо звучат его слова, он умолк и посмотрел на Алекса, в надежде увидеть подтверждение тому, что его визави чувствует то же самое, но на лице Алекса не дрогнул ни единый мускул. «Семь бед – один ответ», – подумал Ник и продолжил:

– То чувство, которое я испытал, когда посмотрел на тебя, уходя. С тех пор я думал о нем тысячу раз и до сих пор не могу найти ему объяснения. Это полная бессмыслица. Я не гей.

– Я тоже не гей, – ответил Алекс.

– Тогда что нас с тобой связывает?

– Не знаю.

– Я ни разу не целовал парня, даже хохмы ради или когда бывал пьян.

– И я нет.

– Но если ни тебе, ни мне не интересны парни, то тогда что здесь происходит?

– Все просто. Этот тест левый, и нас перепутали с кем-то еще, – решительно заявил Алекс.

– Я тоже так сказал. И даже отправил им электронное письмо с просьбой проверить результаты, но мне прислали стандартный ответ, в котором говорилось, что тест в полном порядке и на сегодняшний день у них не зафиксировано ни одного случая несоответствия… Но в любом случае это не объясняет, что я тогда почувствовал. Что, как мне кажется, мы оба почувствовали. Мы будем и дальше это отрицать или как?

Алекс поерзал на стуле. Затем, сделав несколько глотков из бутылки и подавшись вперед, тихо сказал:

– Я знаю лишь то, что после того, как я сделал тебе массаж, случилось нечто необъяснимое. Когда ты вошел в кабинет, я ничего не почувствовал; когда ты снял футболку, когда я прикоснулся к тебе, когда мы пожали друг другу руки – ничего, но потом… Я не знаю… что-то произошло.

Ник с облегчением вздохнул: Алекс описал то же самое, что испытал и он сам.

– И что ты почувствовал? – спросил он.

– Честно? Во мне как будто разом взорвалась тысяча бомб, но не в плохом смысле… Их взрывы как будто разбудили меня. Внезапно я ощутил себя более живым, чем когда-либо прежде, и как бы глупо это ни звучало, вот единственный способ описать то, что я тогда почувствовал.

– Нет, нет, это круто. Я знаю, что ты имеешь в виду. Со мной было точно так же.

– Но почему ты и я? Судя по разговору, который у нас был в прошлый раз, есть ли у нас хоть что-нибудь общее? Я люблю спорт, ты любишь компьютерные игры. Я через пару месяцев собираюсь вернуться домой, чтобы жить в Новой Зеландии, а ты любитель городской жизни…

– И у нас обоих есть подружки.

– Да, и у нас обоих есть подружки, – согласился Алекс.

– Тогда почему я сижу здесь, и у меня в животе порхают бабочки размером с орла, и я не осмеливаюсь посмотреть на тебя, а потом, когда делаю это, не могу оторвать от тебя глаз?

Ник подвигал ногой и случайно задел коленом ногу Алекса. По его телу моментально пробежали мурашки. Алекс тотчас подвинул ногу ближе, чтобы их ноги продолжали соприкасаться. Не говоря ни слова, они посмотрели друг другу в глаза, и каждый прекрасно понимал, что чувствует в эти мгновения другой.

На втором свидании время пролетело для Элли и Тима с быстротой молнии, стоило им взяться за еду.

Элли доводилось ужинать в «Ям-Ча», «Сержанте-вербовщике» и «Серебряной башне» – трех самых знаменитых ресторанах Парижа, – а звездные шеф-повара Жан-Кристоф Новелли и Элен Дарроз даже готовили для нее в ее собственном доме, но она не могла вспомнить ужина вкуснее, чем тот, который делила с Тимом в этой скромной кафешке. Конечно, меню было совершенно не в ее вкусе – все, что она заказала, оказалось либо жареным, либо густо сдобрено чесноком, – но она не жаловалась, по достоинству оценив усилия, которые Тим предпринял при организации их свидания.