Возражать вегил не стал. Пока его глаза пробегали одну за другой строчки грамоты, пелтасты медленно разошлись, открывая варварам и морякам великого дуки доступ к повозке со смертниками. «Полочане» были без сознания, и суровое лицо предводителя варваров перекосила страшная гримаса.

– Проезжай, проезжай пока! – рявкнул на замершего возницу уже держащий в руке грамоту мавр. – Я прочитаю и разберусь. Если здесь все верно, то всех их, конечно, освободят. – Не задерживайте дорогу, а то вам понадобиться еще одно помилование! – заревел он на все так же стоящих на проходе «кельтов».

Воины латинян начали расходиться. Возница снова взялся за кнут, но его остановил офицер дуки:

– Я – проэдр Георгий Тансадис, порученец великого дуки Мануила Вутумита! Кто ты, что осмеливаешься ослушаться приказа самого кесаря? Я хочу знать, потому что собираюсь обвинить тебя в измене! – Он наклонился с седла к самому лицу побелевшего от страха грузного вегила. – Там ясно сказано: при получении послания отпустить! Так?

Мавр попробовал оправдаться:

– Я и не думал противиться указаниям басилевса! Все будет исполнено. – Его глазки при этом подозрительно бегали. – Только мне надо разобраться с печатью и подписью. Если все сойдется, то тогда, конечно, все, кого касается это письмо, будут отпущены и…

Но его опять прервал представитель главы военного флота Империи. Он нетерпеливо подогнал своего мерина под бок толстяка и заревел тому прямо в ухо:

– Именем кесаря немедленно освободить заключенных!

Конвойный струхнул. Он подал коня слегка назад и обреченно махнул вегилам. Те расступились. Тут же к повозке метнулись воины Горового. Через полминуты кавалькада с переброшенными через седла смертниками-латинянами уже скрылась в узких улочках верхнего города. Вслед ей задумчиво смотрел посеревший от переживаний начальник охраны.

…Когда между вегилами и русичами осталось не менее десяти кварталов, Тимофей Михайлович, убедившийся, что товарищи его начинают подавать признаки жизни, спросил скачущего справа Тансадиса:

– На кой ты на рожон лез? Сказал мне не пускать повозки дальше той улочки? Все равно ж мы б успели с помилованием до того места, где рубят головы? Ну, как у вас та площадь называется?

Держащий своего мерина у бока казачьего коня грек нехорошо усмехнулся:

– Даже у помилования багрянородного бывают ограничения… Если бы повозка прошла «руки», где ты их остановил, то дальше грамота басилевса стала бы никчемной бумажкой.[45]

Казак скрипнул зубами:

– Шо?! И та курва знала то?

Проэдр, неплохо знавший русинскую речь, понял смысл эмоциональной реплики и согласно кивнул. Подъесаул грязно выругался.

Георгий оглянулся через плечо на пустую улицу и задумчиво произнес:

– Интересно, где это вы нажили себе таких влиятельных врагов?

2753 год до новой эры

Маленькие люди народа пакалакака были очень испуганы. Бывало так, что их сети приносили из бескрайнего океана что-то необычное: большого кальмара, мать-черепаху, весом превосходящую трех мужчин, страшную лупоглазую тварь с когтями длиной в человеческую руку. Бывало и так, что утром на побережье находилось то, чему никто из жителей прибрежной деревушки не мог дать имя.

И сейчас люди народа пакалакака мучались большими сомнениями, рассматривая то, что лежало перед ними. Легко было бы назвать это человеком, ибо это больше всего походило на взрослого мужчину. Походило во всем, практически во всем, кроме одного: это было белым. Не легкого кофейного оттенка, не красного цвета и даже не розового – ослепительно, неестественно белым.

Жрец, немедленно вызванный из деревушки, окурил дымом существо, вынесенное на сушу богом подводного мира, страшным крабом Базузуликавой, и отступил в сторону. Дальше он был бессилен. Существо дышало, но было ли оно по-настоящему живым, не знал никто. Если тени подводного мира и не тронули его дыхания, то душу могли взять. А без души…

Охотники племени сгрудились вокруг диковины, лежащей на песке, и оживленно делились впечатлениями. Кто-то из них даже несильно кольнул ногу пришельца копьем, но, получив затрещину от старейшины, отпрянул.

Тело зашевелилось.

Очнулся незнакомец сразу, рывком оперся на мускулистые руки и поднялся.

Детвора и женщины прыснули в сторону ближайшего леска, мужчины загудели и ощетинились оружием – мало ли что. Все замерли.

Белокожий стоял и смотрел.

Его еще покачивало. Видно было, что ноги дивного пришельца слегка дрожат, но его глаза, полные голубой бездны моря, все больше наполнялись сознанием, а руки, еще недавно бессильно болтающиеся, теперь зашарили по поясу, кроме которого на нем был еще только шикарный блестящий шлем.

Отсутствие одежды не смущало людей племени. У большинства собравшихся весь гардероб заключался в набедренной повязке. Но вот шлем и пояс были уникальны – такого материала не видел никто из жителей деревушки. Пока подарок моря лежал без сознания, пара смельчаков попробовала присвоить себе яркие украшения белокожего, что стоило им обожженных рук – одежда выброшенного на берег незнакомца могла постоять за себя. Сейчас все напряженно ожидали, что же произойдет дальше.

Белокожий потянулся, огляделся, его взгляд упал на направленные на него копья и короткие боевые дубинки стоящих впереди воинов селения. Небесно-голубой взгляд подернула пелена гнева, рука пришельца метнулась к поясу. Защитники деревушки напряглись, но белокожий не делал опасных движений. Только что-то жал на пряжке. Его взгляд метался между воинами пакалакака.

У существа, выброшенного на берег, что-то не получалось, и это придало смелости жителям деревушки. Кольцо вокруг белокожего пришельца начало сужаться.

Лицо под шлемом исказила гримаса, он еще раз ткнул пальцем в пояс, убедился, что это бесполезно, и взглянул на воинов, которые уже находились на расстоянии трех шагов от него.

И тут произошло чудо. Силуэт пришельца начал расплываться, меняться. Через несколько мгновений вместо существа, ничем не отличающегося от человека, не считая цвета кожи, перед замершими в изумлении жителями деревни уже стояло нечто невообразимое. Жители благодатной долины великой реки Нил опознали бы в нем крокодила, пусть и не совсем правильной формы. Но люди маленького селения, затерянного на берегу Карибского моря, не знали такого животного. Они видели ужасного змея, вставшего на длинные лапы, покрытого легкими птичьими перьями, с коротким мощным хвостом, яростно отбивающим дробь по земле. Ужас сковал воинов народа пакалакака.