она отлетела к стене, больно ударяясь о холодный бетон. Удовлетворённо осмотрев результат, она тонко улыбнулась.

— Отец сказал наказать тебя, но я даже не буду использовать способности, чтобы это сделать, ты наказана судьбой, — сказав это, она повернулась и пошла. — За мной, болтливая уродка, с тобой хочет поговорить Владыка.

Бести с трудом поднялась, в голове шумело, во рту — привкус крови.

Ральф не шелохнулся, было видно, как ему жаль девушку, но он не мог нарушить правила. Никто не должен помогать генералу вставать. Иначе он бросит вызов, усомнившись в его силе.

Бести бы всё сейчас отдала за то, чтобы наказать шестую.

Щека распухла, ботинок Алианы хорошенько шоркнул кожу. Скривившись, Бести пошла следом за ней.

Они подошли к краю колодца. Яма, куда вели все рукава. Сверху шумели водопады, они будто тонкие девичьи косы падали вниз, создавая неповторимый звук текущей воды.

На самом верху открытый люк, откуда падает дневной свет.

Пятно вытаскивает из тьмы рукотворный железный трон, перед ним каменная площадка. Отец в этот момент слушает донесение слуги. Но стоило ему увидеть стоящих на краю пропасти дочерей, как он тут же махнул рукой, отправляя слугу прочь.

Алиана фыркнула и прыгнула вниз, отталкиваясь сильными ногами от края платформы, приземляясь прямо перед троном, мягко, словно кошка.

Бести вздохнула и пошла по лестнице, спускаясь до уровня отца и подойдя, опустила глаза.

— Что ты принесла для меня, младшая? — вкрадчиво спросил Владыка.

Олис выглядел могущественно. Трон, на котором могли с комфортом разместиться и шестая и девятая, пожалуй и седьмой бы смог найти себе место. Сейчас тут сидел один вайерис. Мощный оголённый торс, ноги — столбы, клыки, размером с палец и грозно сдвинутые брови. Каменный голем, а не обычный смертный.

Бести понимала, что он знает о смерти Кара.

— Его убил чужак, которого я встретила у Лансалов, — сразу начала с главного она.

— Тот, как его… чьеловек? — попытался выговорить Владыка.

— Да, — кивнула Бести, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Что он хочет?

— Мира.

— И убивает моего генерала, — тяжело заключил Олис. — Таким мир не бывает. Но слава всем богам, мы не родились для него. Насколько он силён?

— Настолько же, насколько был глуп Кар. Недооценил противника.

Повисло молчание.

— В духе Кара, — кивнул Олис. — Но почему ты не отомстила за смерть брата?

— Я девятая, — пожала плечами она. — Если не справился седьмой, меня там ждёт лишь смерть. Поэтому я решила, что важнее донести новости до тебя, отец.

— Трусливая тварь, — проворчала стоящая рядом с отцом Алиана.

— Нам не нужен мир с одним существом, он больше выглядит, как заноза в моей заднице. От него надо избавиться. Я услышал тебя, девятая, и приму меры.

— Мне кажется, шестая сможет его убить, мы можем пойти вместе, — предложила Бести, понимая, что переговоров не будет. — С моей помощью, всё точно получится.

— С твоей помощью? — Алиана хохотнула, обнажив ряд острых зубов. — О Великая Бести, пожалуй, я откажусь от твоей помощи. Мне придётся трудно и возможно, я не вернусь, но всё-таки…

— Не передёргивай, — грозно прорычал отец. — Это будет твоим заданием. Разберись с чужаком.

— Я не пойду с ней, — прошипела Алиана.

— Твоё право, — кивнул Олис.

Бести постаралась скрыть улыбку. Она специально умолчала о всём, что знала. Будучи самой низкоранговой, она имела лишь одно оружие — информацию.

Алиана не справится с ним, попросту погибнет. И сама Бести станет ближе к отцу, он оценит её по достоинству, но лишь когда не будет нескольких пешек, что вьются у трона и получают его благодать.

— Когда я вернусь, мы поговорим, — бросила Алиана.

Она прыгнула, подлетая на добрые пять метров и скрылась в одном из рукавов.

— Отец, — обратилась Бести, оставшись с Олисом один на один. — Он может быть нам полезен. Он силён и возможно станет союзником.

— Ты можешь забыть про него, больше мы его не увидим, — сказал Олис и прикрыл глаза, намекая на то, что хочет остаться один.

— Как скажешь, Владыка.

Бести отвернулась, обнажая клыки в безумной улыбке. Минус два, осталось шесть.

Оказавшись в коридоре, она увидела, как Алиана покидает общину, закидывая за спину клинок и помещая на бедро пистолет.

— Прощай, — прошептала Бести, рисуя на её спине крест.

* * *

Взобравшись на крышу здания, я принялся осматривать близлежащие территории.

На этот поступок меня сподвигло любопытство. Поднимаясь по каменным ступеням, словно Тибетский монах, я прошёл свою тысячу ли и вышел на террасу.

Вызвал меню и удостоверился в том, что здоровье постепенно восстанавливается.

Восстановление — 97%...

Волосы колыхнулись от резкого порыва ветра. Не знаю, сколько я прошёл этажей, но по ощущениям, это здание не уступало высоткам с Уолл-стрит.

Даже не понимаю, сколько ещё могу пройти. По ощущениям, никакой усталости. Что за безумие?

Оказавшись наверху, поудобнее перехватил меч и обшарил всю доступную территорию. Не хочу оказаться запертым здесь один на один с очередным монстром. Особенно, если он отрежет меня от выхода, останется лишь один путь. Вниз головой с двадцать какого-то там этажа…

А я не Кар, крыльев не имею.

Город купался в лучах солнца, свет падал вниз, давно разогнав ночной мрак, порвав его в клочья и воцарив, ровно до вечера, пока силы ночи не соберутся снова.

Точнее, пока этот шарик, под названием Перегринус, не сделает оборот вокруг солнца и не подставит вторую свою половину, чтобы согреться в лучах моей родной звезды.

Никогда не смотрел на Полис с такой высоты. Он поражал своими размерами. С подобного ракурса отлично просматривались слои. Стены невидимы, подсвечиваются лишь тогда, когда их касается кто-то живой.

Тут и там сверкали всполохи, кто-то пытался пройти на другой уровень, кому-то я уверен, удавалось.

Вдалеке виднелась Башня. Может быть, будь у меня бинокль, я бы увидел Аарона Свифта, попивающего чай на своей террасе.

Посчитав слои, убедился, что осталось немного.

Первый слой, где обосновался Генерал, в пятнадцати километрах от меня. Он еле различим, но силуэт Башни я вижу.

Второй слой гораздо ближе, где-то там Алиса и Калум, а ещё лохматое нечто с именем Райан.

По сути, мне плевать на всех, кроме Калума. Он стал не просто слугой, а членом семьи,