class="p1">Состояние при госпитализации: пациент доставлен работниками Государственного управления социальной защиты 18.6.1974 г. По всему телу незначительные гематомы, рвота. Был дезориентирован, испуган, не мог говорить и сосредоточенно воспринимать кого-либо из лечащего персонала. На контакт не шел. Работники управления социальной защиты предупредили, что у него был припадок с потерей сознания и судорогами, и сообщили, что пациент иногда ведет себя бурно, впадает в состояние возбуждения и теряет контроль над собой (что было охарактеризовано ими как неистовство).

Медикаментозное лечение: вначале не применялось, в наст, время показано гормональное лечение Ципротероном 2 мг в день для подавления либидо и Диазепамом в случае припадков.

Следующие документы Дора знала. Точно такие же до сих пор хранились у нее дома на дне ящика с бумагами. Когда-то она им очень радовалась, да и теперь не решалась выбросить. Она медленно перелистывала их, задержавшись только на самом последнем.

161

Государственное управление социальной защиты г. Брно

ИДЕСОВА Дора, Житковая 28, р-н Угерске Градиште

Решение

На основании положения § 456/1963 Свода законов (Закон о семье) разрешается изменить режим опеки над несовершеннолетним Якубом Идесом, 16.2.1961 г. р., в Учреждении социальной опеки для умственно отсталых подростков с круглогодичного на режим «в течение недели». Попечителем назначается

ИДЕСОВА Дора, 30.10.1958 г. р., проживающая по адресу Житковая 28, р-н Угерске Градиште, сестра несовершеннолетнего Идеса Якуба.

С учетом того, что вышеназванная прошла обязательный курс обучения уходу за умственно отсталым лицом, включая кризисные ситуации, подписала обязательство соблюдать правила учреждения социальной опеки, а также была проинформирована о диагнозе несовершеннолетнего Идеса Якуба, медикаментозном лечении и распорядке дня, пациент передается под ее частичную опеку, начиная с 1.6.1977.

Воспитанник Учреждения социальной опеки для умственно отсталых подростков в Брно-Хрлице несовершеннолетний Идее Якуб будет находиться на попечении учреждения каждую неделю до 13.00 час. пятницы и будет вновь принят в учреждение до 17.00 в воскресенье.

Подпись: инж. Властимил Коварж

7.5.1977 г.

173

В Районное отделение Государственной безопасности, Угерске Градиште, III отдел

реф. Шванцу, в собственные руки

Составил: Оперативный псевдоним /

Папка: ГАДАЛКА / 15701

Вид сотрудничества: оперативный работник

Контролирующий отдел ГБ: Угерске Градиште

Отчет о наблюдении за Идесовой Дорой

Наблюдаемая в июне 1977 г. оформила частичную опеку над несовершеннолетним братом Идесом Якубом, который находится на ее попечении с пятницы по воскресенье. Каждую пятницу она забирает его в 13 часов, в 14.20 они едут поездом в Угерске Градиште, откуда в 17.15 автобусом в направлении на Старый Грозенков до остановки Житковая. В воскресенье ровно в 17 часов наблюдаемая возвращает брата в учреждение. В течение рабочей недели наблюдаемая живет в съемной квартире в Брно по адресу ул. Францоузска 112 и, кроме работы в кооперативе «Цейл» на улице Цейл 72, по вторникам посещает вечерние курсы немецкого языка в Государственной языковой школе на улице Колиште 1. Прочие ее контакты немногочисленны, вероятно, вследствие того, что в Брно она переехала совсем недавно.

Заключение: Подтверждаю свое предположение, что логистика и забота об умственно отсталом брате исключают ее контакт с Сурменовой, которую она не будет успевать посетить в приемные часы в Кромержиже.

Наблюдение окончено 30.9.1977 г.

ЯКУБЕК

Все с самого начала говорили, что Господь Бог знает, почему наслал на Якубека такую беду. Мол, он все делает по какой-то причине, которая позже, может быть, так или иначе объяснится. То, с какими лицами они это говорили, стало одним из ее первых воспоминании.

Роды, само собой, принимала Сурмена, кто же еще. Дора с отцом ждали перед домом. Кутаясь в толстенные тулупы, они долго притопывали там на холоде, пока наконец не услышали мамин протяжный выкрик, один-единственный, затем тихий прерывистый плач — и больше ничего. Отец еще какое-то время нервно ходил вдоль дома, но потом не выдержал и стал рваться внутрь. В дверях он столкнулся с Сурменой.

— Сначала сбегай за Ирмой Габргеловой, — сказала она ему.

Отец было засопротивлялся, ему не терпелось взглянуть на младенца, но Сурмена войти не позволила. Он был трезвый. Будь он пьян, ей бы с ним точно не справиться. Так что отец ушел, и было ясно, что раньше, чем часа через два, его ждать назад не стоит, ведь до Черен-ской пустоши, где жила Ирма, идти было почти час, а путь среди февральских сугробов мог продлиться еще больше.

Поэтому Дора с матерью и Сурменой были первыми, кто увидел Якубека.

Мать плакала.

Она сжимала его, уже помытого и запеленатого, обеими руками; он бессильно лежал у нее на груди, и на его головку капали слезы, медленно стекающие с ее запавших щек. Почему — это Дора поняла, только когда забралась на каркас деревянной кровати. Лицо ребенка, выглядывавшее из одеяльца, ее испугало. Правда, ей никогда еще не доводилось смотреть на новорожденных младенцев, но и ничего более диковинного она раньше тоже не видела.

< — Почему у него так мало пальцев? — спросила она наконец. Из ладошек ребенка, прижатых к головке, торчали всего три крохотных культи без ноготков. Мать разрыдалась еще сильнее. Сурмена отвела Дору в сторону, к столу.

— Сколько Господь Бог судил, столько и дал, — сказала она. — Нам теперь остается только нести крест, который он нам назначил. И мы — ты, я и мама с папой — понесем его мужественно, пообещай!

Дора послушно кивнула, хотя не очень понимала, что это значит — мужественно нести крест.

Зато по реакции отца она быстро поняла, что значит — не уметь его нести.

Сначала оба они, отец с матерью, плакали.

Ирма с Сурменой бестолково ходили по комнате, а Дора растерянно сидела на скамье у печи и старалась разгадать смысл непостижимой для нее сцены. До тех пор, пока тепло от пылающей печи не одолело ее и голова не стала падать на грудь.

Может быть, временами она выходила из дремотного состояния… или ей что-то только снилось — как знать?

Кажется, отец взял с полки две бутылки самогона и ушел, вроде бы в лес. Ирма с Сурменой, подобно двум Мойрам, с серьезными задумчивыми лицами склонились над плачущей матерью и притихшим младенцем, лишь иногда произнося что-то вполголоса.

— Урод, — вспоминает Дора одно из тех слов.

И не может отделаться от мысли, что в тот вечер, когда она дремала там возле печки, ее мать этого хотела. Чтобы странного ребенка с деформированной головой и ввалившейся серединой лица, так что у него почти не видно было носа, а глаза нелепо разбегались в разные стороны, вообще не было.

— Может, он сам помрет, вот ведь и нёбо