приложив руку к груди, подпевают, нисколько не смущаясь. Патриотическое воспитание здесь явно на высоком уровне. Не могу представить, чтобы кто-то в наших школах пел гимн с таким удовольствием. У нас и к портрету президента в классе отношение довольно скептичное.

С последними нотами все возвращаются на свои места, а на поле начинается движение. С каждой стороны свои позиции занимает дюжина человек, а остальные оказываются за пределами поля в ожидании своего выхода на поле.

— Их в командах по сто человек, те, кто не в игре, — запасные, —поясняет Сандра, листая информацию в интернете.

— Ой, смотрите, черлидерши. Я хочу к ним вступить попробовать, — загорается воодушевлением Яна при виде девушек в форме цвета школ. С одной стороны оказываются девушки в одежде цвета морской волны, с другой — в огненно-рыжем.

— Ты спортом не занимаешься, — напоминает Катя.

— Ну и что? Это дома. Физра отстой.

— Думаешь, здесь они йогой занимаются? — усмехается Кира.

— Мне не важно, чем они тут занимаются. Просто хочу и все, — поджав губы, проговаривает Яна, но уже через минуту забывает дуться: — Ой, вы видели? Как они ее подкинули! Хочу!

Шум на трибунах стоит жуткий. Я раньше никогда не бывала на спортивных матчах, но здесь все кажется особенно непривычным. Никогда не могла себе представить, чтобы зрители так часто ходили туда-сюда. Кричалки разносятся отовсюду, и их слова разобрать крайне трудно, пока не объединятся несколько компаний.

— Кажется, одна команды — «Львы», — замечает Кира, вслушиваясь.

— А другие — Тритоны, я точно слышала трайтонз[1], — добавляет Катя.

— И почему нельзя было просто написать на табло название команд, — с досадой проговаривает Сандра.

— Ну, просто все остальные знали, на чей матч идут. А мы пропустили афиши.

Начало матча оказывается ужасно жестоким. Ребята кидаются друг на друга, пытаясь заблокировать мяч. Я в ужасе отвожу взгляд, пытаясь успокоиться. Вокруг начинают радостно кричать, и я замечаю кучу ребят (действительно кучу! Они лежат друг на друге!) на краю поля рядом с этой непонятной металлической скобой, выполняющей функцию ворот.

— Кажется, «Львы» забили, — указывает на табло Кира. Там в графе «хозяева» появилась цифра «6».

— Давайте сделаем селфи, — предлагает Яна, включая камеру на телефоне.

— Без меня, — поднимает руки вверх Кира, готовая отсесть подальше.

— Нет уж, — машет пальчиком подруга, — все. Я в инсте опубликую. И родители увидят, и в классе. Должны быть все.

— Тогда, может, повернемся, чтобы поле было видно? — предлагает Катя.

Мы не выглядим странно. И даже, вроде, особо никому не мешаем. Многие ребята вокруг стоят с включенными камерами и снимают моменты матча непонятно для чего. Приходится достать и селфи-палку для того, чтобы в кадре оказались все — и мы, и поле, где за время наших подготовок «Львы» успели еще набрать очки. А после Яна незамедлительно приступает к обработке фото.

— Смотрите, какая прелесть. Освещение не очень, но фотка классная. Я уже предвкушаю реакцию всех, — довольно протягивает Яна, подтягивая какой-то фильтр.

— И какая же будет реакция? — скептично смотрит на нее Катя.

— Как минимум зависть. Но не сразу. У них сейчас уже утро, наверное. Прямо к школе. Ох, наобсуждаются в первый день, — мечтательно что-то щелкает Яна. — О, в геолокации даже город этот есть. У нас бы вряд ли такое место можно было бы найти в карте.

— Ну не надо. Может и был бы, — возмущаюсь я.

— Все, фоточка опубликована. Лайки полетели, — блаженно улыбнулась Яна, заблокировав телефон.

[1]Tritons [traitonz] — тритоны

5.5

Продолжаю наблюдать за тем, что происходит на поле. Игроки с грохотом, заставляющим все внутри сжиматься, сталкиваются друг с другом. Все это сопровождается одобрительным гулом трибун. Определенно, сначала нужно разобраться с правилами. Пока что это выглядит не хуже гладиаторских боев. Очередное столкновение на поле — и я отвожу глаза в сторону, попутно замечая несколько групп девочек. Кажется, они что-то планируют. Такое тоже никогда не показывали в фильмах. Может, это так готовится та часть поддержки команды, когда вся трибуна поднимает листы бумаги, складывающиеся в лозунг или картинку? Я видела подобное в «Классном мюзикле».

Грохот на поле и возмущенный гул трибун вновь привлекают мое внимание. Очередное движение — и несколько ребят с силой опрокидывают игрока в рыжей форме на землю, заставляя меня зажмуриться. Почему я продолжаю смотреть?

— Ой, что-то не так. Это врачи? — слышу слова Киры и принимаю решение.

— О, встал сам. Кажется, будет замена, — комментирует Сандра.

— Я пойду, схожу за водой, — говорю, резко поднимаясь.

— Держи рюкзак. Там кошелек, сама разберешься, — кидает мне свою сумку Кира, и я ухожу вместе с ней, осторожно пробираясь между сидящими.

Компании стараются сидеть не слишком близко друг к другу, ценя личное пространство. Не уверена, как обстоят дела у нас в стране. Матчи на стадионах обычно платные, и там в билетах наверняка указаны места. Здесь уже так просто не отсядешь. Но это обычный школьный матч, пусть и организованный достаточно профессионально.

За несколько ступенек до низа кто-то вырастает передо мной, хватая за руку. Я испуганно замираю, замечая оранжево-белую форму футболиста.

— Пошли скорее, — раздается знакомый и порядком раздраженный голос.

Не успев пролепетать «Sorry», поднимаю глаза и узнаю взмыленного Дэна.

— Что случилось?

— Скорее, — он резко дергает меня за собой, уводя за трибуны, а после и вовсе за пределы стадиона. На парковке совершенно безлюдно, но мы идем дальше, сворачиваем куда-то, где у стены припаркована машина Дэна.

— Эй! Что происходит? — вырываю руку, едва парень ослабевает хватку, и непонимающе смотрю на него.

Дэн тяжело дышит, мышцы рук напряжены. Его волосы влажные и торчат в разные стороны, челка слегка спадает на лоб. На его лице что-то среднее между яростью и презрением. Резким движением он открывает тяжелую дверь и с силой бросает шлем на заднее сидение.

— Не думал, что вы такие тупые идиотки, — выплевывает он зло, и я чувствую, как мир, словно стеклянная сфера, разбивается на мелкие части.

— Что?

— Так вот в чем состояла ваша цель? Приехать за славой? Собрать толпу поклонников и почувствовать себя значимыми? — продолжает он выкрикивать, ходя из стороны в сторону, гипнотизируя меня оставаться на месте.

— Я не