Руководитель президентской администрации не согласился с теми, кто считал, что кремлевскому кандидату сперва следует добиться значительного улучшения экономической ситуации: «Для серьезного улучшения положения в экономике двух-трех месяцев недостаточно, но мы можем продемонстрировать, что правительство предпринимает хоть какие-то усилия и уже добилось определенных успехов. Это прибавит ему авторитета». Иными словами, все социально-политические и экономические мероприятия правительства Путина должны были подчиняться одной цели — борьбе за электорат. Для этого следовало выбрать какую-либо конкретную проблему, а для создания соответствующей политической ситуации задействовать весь «семейный инструментарий» — президентский аппарат, спецслужбы, средства массовой информации и финансовые кланы.

* * *

Поначалу человек, назначенный на такую перспективную должность, держался довольно скованно. Он сразу же заявил, что как офицер обязан выполнить любой приказ. Через несколько дней Путину присвоили звание полковника. Уже первые распоряжения нового председателя правительства наглядно продемонстрировали, что на умы и сердца избирателей было решено воздействовать путем силового решения самой насущной из всех российских проблем. Боевые действия приняли невиданные ранее масштабы. В Дагестан непрерывно перебрасывались дополнительные воинские соединения. Путин выполнил свое обещание. После двух недель ожесточенных боев с применением тяжелой артиллерии и штурмовой авиации армии и внутренним войскам удалось выбить исламистов из захваченных ими горных селений.

По приказу Путина бомбардировкам подверглась также территория Чечни. Характерно, что премьер-министр вольно или невольно взял за образец военную операцию НАТО в Косово. Ракетно-бомбовые удары обрушились на промышленные объекты, нефтеперегонный завод и телецентр. В результате приграничные районы захлестнул поток беженцев. В информационной войне российское руководство также использовало испытанное средство, впервые испробованное натовским пропагандистским аппаратом во время авианалетов на Сербию: какими бы массированными они не были, какое количество сухопутных войск не сосредоточивалось бы на границе с Югославией или, как в случае с Чечней, участвовало в сражениях с сепаратистами, в официальных коммюнике говорилось исключительно о «контртеррористической операции». На брифингах представители пресс-служб Кремля и силовых ведомств неизменно повторяли расхожую, ставшую чуть ли не официальным лозунгом фразу: «Бандитов нужно уничтожить», а многие репортажи из Дагестана были выдержаны в нарочито бодром «патриотическом» стиле.

Но, несмотря на все усилия, в начале сентября не было отмечено заметного роста популярности премьер-министра. Согласно опросам общественного мнения за Путина были готовы голосовать только пять процентов электората. Именно такое количество голосов требовалось для прохождения в Думу политической партии или движения, которые Кремлю еще предстояло создать.

До полной победы над мятежниками было еще далеко. Более того, в пределы Дагестана с целью освобождения окруженных федеральными войсками сел, более года назад захваченных ваххабитами, вторглось около трех тысяч боевиков. Командованию российского воинского контингента пришлось срочно перегруппировать свои силы и вести боевые действия уже на два фронта.

Ко всему прочему внезапно разразились громкие коррупционные скандалы, еще больше скомпрометировавшие президента и его ближайшее окружение. Итальянская газета «Коррьере делла сера» писала, что в обмен на заключение миллионных контрактов на реконструкцию кремлевской резиденции Ельцина глава швейцарской фирмы «Мабитекс» не только передал ему, его дочерям и Бородину огромную сумму в валюте, но и открыл на их имя счета в швейцарских банках и выдал им кредитные карточки. В Москве тут же опровергли все обвинения. Но одновременно в американских газетах появились сообщения о том, что многие высокопоставленные российские чиновники отмыли через счета в нескольких американских и других иностранных банках около 15 миллиардов долларов. Назывался, в частности, такой солидный финансовый институт, как «Бэнк оф Нью-Йорк». По данным российских и западных экспертов, за рубеж ушла также значительная часть кредитных траншей МВФ.

России был причинен невосполнимый ущерб. Хотя приближенные и уверяли Ельцина, что такого рода публикации следует рассматривать только в свете разворачивающейся в США предвыборной кампании, хозяин Кремля предпочел вновь надолго исчезнуть из общественного поля зрения. Попытки таких бывших и настоящих соратников Ельцина, как Кириенко, Черномырдин и Чубайс, сплотивших вокруг себя небольшие, не имевшие никакого политического веса либеральные группировки, образовать совместную «прокремлевскую партию» оказались напрасными. За три месяца до парламентских выборов у Кремля почти не оставалось шансов поднять свой престиж и сформировать избирательное объединение, способное набрать необходимое количество голосов.

* * *

Ситуацию еще больше обострили несколько террористических актов, последовавших один за другим. 4 сентября прямо у стен Кремля взрывом разнесло зал детских игровых автоматов в торговом центре на Манежной площади. Затем радиоуправляемая мина была подложена в один из подъездов пятиэтажного дома в гарнизонном городке в Буйнакске (Дагестан). Взрыв унес жизни четырех человек. В основном пострадали семьи офицеров.

В ночь на 9 сентября сильнейший взрыв потряс девятиэтажный дом в расположенном на юго-востоке Москвы районе Печатники. Из-под груды развалин спасатели извлекли 93 трупа. Через четыре дня в столице был стерт с лица земли еще один девятиэтажный дом. На этот раз погибли 118 человек. Наконец заряд взрывчатки, эквивалентный 1,5 тоннам тротила и заложенный в машину, стоявшую возле одного из домов города Волгодонска Ростовской области, лишил жизни 17 человек.

Первые известия о массовой гибели ни в чем не повинных людей заставили власти принять необходимые меры. В подъездах были организованы ночные дежурства, а работникам коммунальных служб и участковым приказали тщательно проверить чердаки и подвалы. Первоначальная версия о взрыве сетевого газа была сразу же отвергнута. Многие тут же предположили, что теракты совершили чеченские боевики. Первым из официальных лиц на эту тему публично высказался министр внутренних дел Рушайло. Правда, лидеры сепаратистов, еще недавно угрожавшие «актами возмездия» за разрушение чеченских и дагестанских сел, отрицали свою причастность к взрывам в российских городах. Неожиданно ответственность за них взяла на себя никому не известная «Освободительная армия Дагестана». Появились даже соответствующие листовки, последовали анонимные звонки в агентство «Интерфакс» и редакции нескольких влиятельных газет. Некие личности, не пожелавшие представиться и говорившие с явным кавказским акцентом, утверждали, что взрывы домов — это их ответ на бои в Дагестане и бомбардировки Чечни.

Антипатия к «черным кавказцам», давно зревшая у многих русских, вылилась в лютую ненависть к ним, сочетавшуюся с ощущением полного бессилия. Теперь уже почти все население поддерживало призыв властей «уничтожить бандитов». Даже такой принципиальный либерал, как Явлинский, выступая по телевидению, повторил эти слова, а затем в своем думском офисе выразил возмущение позицией Германии: «Ну где же вы, немцы, с вашими соболезнованиями?»