Но внезапно по столице поползли странные слухи. Сперва их никто не принимал всерьез — уж больно невероятными они казались. Никто из официальных лиц так и не решился высказать вслух такие чудовищные подозрения. Дело в том, что через несколько дней после террористических актов в Буйнакске, Москве и Волгодонске жители одного из домов в Рязани заметили нескольких человек, затаскивающих в подвал мешки. В милиции задержанные предъявили удостоверения сотрудников ФСБ, а наличие в мешках взрывчатки, смешанной с сахаром, объяснили намерением «проверить бдительность людей».

К сожалению, следственные органы так и не смогли представить убедительные доказательства того, что взрывы в российских городах — дело рук именно чеченских террористов. Правда, было задержано несколько подозреваемых, но об их дальнейшей судьбе ничего и не известно. После избрания Путина президентом данный вопрос утратил всякую актуальность для Запада, пожелавшего открыть новую страницу в истории своих сложных отношений с Россией…

Как простые граждане, так и известные политические деятели после этих трагических инцидентов поняли, кто их общий враг. Уже никто больше не вспоминал о громких коррупционных скандалах. Проблема нарастания негативных тенденций в экономике также отошла на второй план. Теперь большинство россиян главным образом волновала неспособность государства защитить их. Путин получил карт-бланш на применение в Чечне самых жестких методов. Армия могла быть абсолютно уверена в том, что любые ее действия в рамках «контртеррористической операции» будут одобрены населением. Фотографии и кадры с изображением взорванных домов и изуродованных тел должны были убедить Запад в необходимости принятия российскими властями самых решительных мер, а сведения о финансировании саудовским миллионером и международным террористом № 1 Усамой бен Ладеном чеченских сепаратистов внушить американскому политическому истеблишменту мысль о том, что у США и России есть общий интерес в разрешении чеченской проблемы. 11 октября Путин предъявил Масхадову ультиматум с требованием немедленно выдать организаторов террористических актов, а после его отклонения приказал начать планомерно бомбить Грозный.

* * *

Готовность Путина в столь трудный для России час взять на себя всю ответственность всего за несколько дней сделала его самым популярным политиком. Этому способствовали также произнесенные им на заседании кабинета министров и пресс-конференции несколько резких, запоминающихся фраз: «Хватит распускать слюни и сопли», «Сжав зубы — задушить гадину на корню» и «Нужно будет, мы их и в сортире замочим».

До сих пор как в России, так и за рубежом не пришли к единому выводу относительно того, было такое изменение «политической ситуации» заранее спланировано или оно произошло совершенно спонтанно. Согласно Волошину, премьер-министр продемонстрировал тогда качества, необходимые будущему лидеру России, а именно: решительность, умение отстаивать национальные интересы, способность обеспечить безопасность простых людей и усилить федеральный центр. Вскоре он уже стал неким символом «сильного государства», о котором мечтало большинство россиян, и которое было практически полностью уничтожено Борисом Ельциным. Неожиданно выяснилось, что желание Путина и кремлевской команды «получить вменяемую, отнюдь не левую Думу» близко к осуществлению. А ведь еще совсем недавно они не имели практически никаких шансов на успех на предстоящих парламентских выборах. Однако конфликт в Чечне дал им возможность повлиять на настроения электората.

Буквально за ночь Путин стал серьезным претендентом на высший государственный пост. Березовский как сумасшедший носился по коридорам президентской администрации и убеждал чиновников в необходимости создания на волне популярности премьер-министра новой «партии власти». В середине сентября — всего лишь за три месяца до дня голосования — Березовский и его люди приступили к формированию предвыборного альянса. Они умело использовали современные избирательные технологии и, в первую очередь, сосредоточили усилия на привлечении региональных ресурсов. Сперва сотрудники президентского аппарата заставили 39 региональных баронов подписать обращение к властям и населению под характерным заголовком «За чистые и честные выборы». Затем удивленным главам субъектов Федерации сообщили, что они тем самым заложили краеугольный камень в создание нового общественно-политического движения! В него вошли в основном руководители депрессивных регионов, в свое время отказавшиеся присоединиться к блоку Лужкова — Примакова и теперь рассчитывавшие получить от Путина новые финансовые инъекции.

* * *

1 октября 1999 года в Москве состоялось очередное заседание Бергедорфского форума с участием видных российских политиков. Лужкова представляла его лучшая команда, коммунистов — их лидеры Геннадий Зюганов и Иван Мельников. С немецкой стороны основными докладчиками выступали член наблюдательного совета «Дойче Банк» и нынешний главный казначей ХДС Ульрих Картеллиери и статс-секретарь министерства иностранных дел Вольфганг Имингер. Последний призвал российское руководство попытаться найти политическое решение конфликта на Северном Кавказе.

Собственно говоря, многие представители российского правительства обещали принять участие в сессии форума в «Президент-отеле». Но немцы напрасно ждали их. 1 октября первые крупные соединения сухопутных войск перешли границу с Чечней. Вооруженный конфликт перерос в настоящую войну, и российские официальные лица не хотели, чтобы из-за этого на них обрушился шквал упреков. На заседании появился лишь генеральный директор «Радио Россия» Игорь Амвросов. Он рассказал о только что закончившейся пресс-конференции Путина, на которой премьер-министр четко и недвусмысленно заявил, что никакой интернационализации конфликта в Чечне не будет и, следовательно, никакого вмешательства в него со стороны Запада не последует.

Организаторы Бергедорфского форума, заметно нервничая, принялись набирать телефоны кремлевских кабинетов. Им очень хотелось привлечь сегодня к участию в дискуссии кого-либо из ближайшего окружения Путина! Неожиданно раздался телефонный звонок. Бывший советник Немцова Виктор Аксючиц, занятый сейчас поисками работы, сообщил собравшимся, что к ним едет Никита Михалков. Уже было известно, что до назначения Путина премьер-министром в близких «семье» кругах какое-то время всерьез обсуждался вопрос о выдвижении знаменитого актера и кинорежиссера альтернативным кандидатом на будущих президентских выборах. Голос Аксючица звучал все громче и громче: «Непременно примите его, Михалков — один из лидеров нового движения "Единство"!» Немцы только недоуменно пожимали плечами. Что еще за «Единство»? Почему Аксючиц так разволновался?

Все последующие дни об этом знаменательном событии уже писали все газеты. Березовскому и «семье» удалось и впрямь за десять недель до парламентских выборов создать новую «партию власти». Ее символом стал медведь, ассоциировавшийся в глазах многих россиян с образом сильной России. Эксперты и аналитики сразу же вспомнили журнал с аналогичным названием, накануне президентских выборов 1996 года всячески «воспевавший» генерала Лебедя. Очевидно, теперь за «раскручивание» нового политического движения взялись те же самые имиджмейкеры. Сочетание слов «Единство» и «Медведь» как бы воплощало надежду миллионов российских граждан на создание в будущем «мощного государства» и ненавязчиво напоминало им, что именно такую цель поставил перед собой Путин, когда начал войну в Чечне. Название было выбрано удачно еще и потому, что медведь, в случае опасности обычно мгновенно встающий на задние лапы и способный одним своим видом и грозным рычанием отпугнуть противников, вполне мог стать олицетворением политики, направленной на отстаивание подлинно национальных интересов.