— Совсем сдурел Адриатика, — констатировал Папа. — Давай его ко мне. И постарайся, чтобы никакая пресса…

— Будь уверен, — заверил его Лареда. — Погоны не зря носим. Только Фай… того… в дурном каком-то состоянии…

— То-то я и чувствую… — вздохнул Каттаруза. — Давай поторопись.

— Я тебя не спрашиваю, где тебя черти носили полночи, — спросил Шишела через дверцу ванной Ли Бандура. — Я тебя спрашиваю, что вы там удумали с Мастером-Кановой такое, что весь вечер прошушукались? Если хочешь иметь меня в деле — уж будь добр за мешок меня не держать.

Ответом ему послужило нечленораздельное, но весьма убедительное бульканье: Шишел с головой ушел в заполненную чуть ли не крутым кипятком, замешенным на уйме целебных экстрактов и шампуней, ванну. Борьбе с возможной простудой он явно придавал куда большее значение, чем амбициям своего партнера. Совсем околел он под проливным дождем этой ночи — там, на крыше госпиталя. И после.

— Не слышу я ни хрена, шо ты там буробишь, — с раздражением прокомментировал ответ Шишела Корявый Банджи. — Чего заперся-то, словно красна девица? У тебя там шо — квадратный трехчлен отрос, что ли?

— Кубический! — рявкнул Шишел, выныривая из недр разноцветной пены.

Он с досадой разглядывал Перстень. Тот по-прежнему сумеречно посверкивал сложенными в странный узор гранями Дьяволова Камня и по-прежнему не думал покидать свое место на безымянном пальце правой верхней конечности Шишела.

— Ты вот что, — веско продолжил он, с сожалением покидая обжигающие воды и становясь под ионный душ. — Ты брат Бандура, давай не завихряйся, а делай все, как я скажу… Как любит говаривать Большой Кир — обеспечь свой участок работы…

— Не знал, что ты и с Киром дела имел. Рисковый ты мужик, однако…

— Имел, — мрачно признался Шишел. — И агромадные, скажу тебе. Как вспомним, так обоим — в отрыжку…

Тут их прервали. Во входную дверь начали долбить со злой силой отчаяния. Бандура пошел в спальню за наганом.

— Да не полиция это, — успокаивающе загудел Шаленый, появляясь из ванной.

Его украшали расшитый сказочными птицами халат и свеженаложенная повязка на пальце.

— Полиция звонком пользоваться умеет. Аль аккурат безо всякого звона створки с петель вышибает, — пояснил он, рывком отворил дверь и левой принял взахват мухой влетевшего в нее Гарика Аванесяна.

Был Гарик мокр, решителен и невменяем.

— Я с-сдаваться пришел, Шишел, — с трудом выговорил он.

— Сдавайся, коль хошь, зараза, — с неудовольствием заметил Шишел, — а двери ломать не стоит. На сенсор жать надо: вишь — штучка такая под носом у тебя на косяк присобачена?

— Б-банджи… — с удивлением комментировал Гарик появление в прихожей Бандуры, оснащенного двумя стволами.

— А-а… Это ты, Трюкач… — с досадой молвил тот, засовывая наган за пояс и кидая обрез через дверь спальни обратно на койку. — Спасения нет от тебя, дурака, ни с рассвета раннего, ни в ночь, за полночь. Чего надо, малахольный?

— М-мне, — Гарик мотнул головой на Шишела, — с глазу на глаз…

— Секретов у тебя развелось дюже богато, — угрюмо зыркнул на Шаленого Корявый Банджи, — что блох на кобеле…

Сплюнул и пошел глядеть ТВ.

Шишел поместил Гарика на табурет у кухонного стола, припер дверь, себе же отмерил в чарку на три пальца «огненной воды».

— Ну, говорить будем или, обратно, будем глаза таращить? — осведомился он, закусывая огурчиком. — Э-э… да тебе, друг, видно, без ста грамм языком не провернуть. Глотни-ка вот…

Гарик глотнул и слегка ожил.

— Я т-тогда со страху чуть не усерился, Ш-шишел… Когда ты мне в бар п-позвонил. К Финни… У тебя п-пиво есть?..

Нормальные привычки постепенно возвращались к нему. Он машинально достал из воздуха проездной талон, сунул его на место и заменил сигаретой. Которую тут же нервно раскрошил в пальцах…

— Мочу в доме не держим. На вот — глотни еще и излагай по делу, — приказал Шишел.

— Я же говорю — я и не знал, что ты догадаешься про Элевтера… — продолжил Гарик.

Шаленый испытал легкое замешательство в мыслях.

— Так ты что… ты про сейф этот знал? — Он вперился в зрачки Гарика, пытаясь постичь совершенно невероятную раскладку, которая вытанцовывалась из всей имеющей место ахинеи.

— Я — ни сном ни духом…

— Ну-ка, ну-ка… Ты давай закусывай…

Любопытная мысль посетила Шишела. Он начал потихоньку разматывать свою повязку.

— Ну, я как только понял, — Гарик судорожно сглотнул слюну, — что ты все просек… так я сразу в Терминал было намылился. А тут Финни видит, что вибрирую я, ну и работенку подкинул. С утра вещь одну Бандуре загнать.

— Ты не темни. — Шишел, не сводя тяжелого взгляда с Гариковых зрачков, бросил бинты на стол. — Ты по делу давай…

— А п-потом я к Папе подался… И к Сапожнику тоже…

— У тебя, друг, бзик какой-то — людям об этот день покою не давать… — наставительно умозаключил Шаленый.

— А они на меня — Х-холеру натравили… Финнегана…

Шишел молча и неодобрительно смотрел на Гарика. Ему не нравилась такая манера излагать суть дела.

— А п-потом — вообще все пошло через эту… как ее… Тип этот выскочил как черт из бутылки… Симпатичный такой… А меня чуть копы не замели — с «пушкой» этой дурацкой.

— С какой такой «пушкой»? — поинтересовался еще не лишившийся надежды хоть что-то понять Шишел.

— Да вот с этой, из которой Холера мне в башке лишнюю дырочку сделать хотел… — Трюкач выложил перед Шишелом давешний «томпсон», и тот двумя пальцами отложил его подальше.

— Ну с копами я легко разобрался. Сначала под придурка скосил — это у меня здорово выходит… — В голосе Гарика прозвучала гордость.

— Да, — признал факты Шишел.

— А с «пушкой» я им «блуждающую почку» разыграл… — продолжал делиться профессиональными знаниями Гарик. — Это когда, покуда у тебя в правом кармане шарят, ты…

Шишел понял, что этак вот он от Гарика толку не добьется.

— Словом, ты их обстегал и ушел…

— Запросто. Через слив…

— И ничего лучше не удумал, как к старому доброму Шишелу-Мышелу на дом податься? Ты ж теперь в розыске, Дурень…

— Они под камеру меня поставить не успели. Все больше Холерой занимались. Тот симпатяга ему без малого мозги чуть не вышиб. Но это положения не меняет… — Гарик безнадежно вздохнул. — Копы — черт с ними, а вот если Сапожник меня засечет… или Папа Джанфранко — без разницы… Замочат за милую душу. Да и тебе, Шишел, светиться не стоит. Я ж им все выложил — про Элевтера-то.

— Так… — Понимания ситуации все сказанное Трюкачом Шишелу не добавило, и он пошел напролом: — А это вот ты им тоже выложил? — Он раскрыл перед физиономией Гарика широченную ладонь, и Трюкач узрел перед собой мрачное сияние Скрижали Дурной Вести.