«СОЮЗКИНО» – Г.АЛЕКСАНДРОВУ

27 сентября! (№) г.

тов. Александрову

Через Информбюро Союзкино прошел за последнее время ряд материалов, имеющих отношение к Вашей работе за границей – в частности, копия Вашего письма Ф. Эрмлеру, все материалы для статьи в № 23 «Кино и жизнь», интервью С. М. Эйзенштейна в чикагской газете (см. «Литературную газету») и т. д.

В частности, присланная Вами книга передана по назначению тов. Шведчикову, а затем тов. Канашевскому.

Представляло бы больший интерес для советской кинообщественности получить и статью непосредственно от Вас. В связи с намеченными звуковыми постановками усиленно обсуждаются у нас творческие методы звукового кино.

Было бы интересно получить освещение этого вопроса на основе Вашего заграничного опыта. Статья как раз подоспела бы к организующейся «Творческой конференции по вопросам звукового кино».

Со своей стороны мы готовы помочь Вам необходимой информацией по вопросам советской киножизни.

Информбюро Союзкино

Вл. Манушкин.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ

(Начало письма не сохранилось)

…И не только хорошо, но и быстро.

Это приятно отметить, ибо всегда мечтал о быстроте работы. Эта быстрота – результат мысли, пройденный за время наших путешествий.

После того как мы увидели работу многих мастеров, ее качество и недостатки, мы незаметно выучились многому, и теперь на практике это оказалось замечательным, и больше от нашей поездки я требовать не хочу.

Теперь осталось проверить в съемочной работе другую группу наших познаний и мыслей. Завтра решится вопрос о ее осуществлении.

Мечтал и томлюсь желанием реализовать идеи и изобретения. Радуюсь тому, что мне первому пришло в голову столько неожиданного в кинематографическом звуке[189].

Сейчас телефонировал Чаплин, чтобы срочно приезжать к нему. Я вынужден приостановить писание и поехать, ибо он придумал что-нибудь интересное.

У Чаплина был просмотр «Генеральной линии».

Чаплин в диком восторге и восхищении.

Подробно напишу, когда обдумаю сказанное и проверю свой перевод на русский у своих коллег.

В общем, поражен неожиданностями, которых он не предвидел в киноработе. Сказал, что это лучшая пропаганда, которую он когда-либо видел.

И еще одно обстоятельство. Обедали с ним в ресторане. В конце обеда выяснилось, что ресторан принадлежит ему, а заведует рестораном тот человек, который в «Парижанке» играет метрдотеля.

И фотографии нам сегодня свои показывал. Очень смешная фотография, где он играет в теннис с Ллойд-Джорджем[190].

Однако три часа ночи. Вставать надо в 8, и потому следует поспать. Вам сейчас хорошо, у вас там день начинается. Пока!

Желаю, чтобы пришло к Вам желание написать мне письмо.

Ваш Гриша.

Ольге, пожалуйста, скажите, что люблю ее и жажду с ней встречи, так как это действительно правда.

Я же сам на холостом ходу – холостом в машинном смысле, а не в свадебном.

Статью о Чаплине не закончил по причине путешествия в Сан-Франциско и Сакраменто.

Тот самый забавный снимок, где Сергей Эйзенштейн и Чарли Чаплин «бренчат» на теннисных ракетках.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – К. ЮКОВУ

Товарищу Юкову – товарищеский привет!

Эйзенштейн написал Вам несколько подробностей о нас и делах наших. Писать в Москву надо многое. И хочется, и необходимо, но чрезвычайно опасно. Писать не Советским пером мы не можем, а Советским нельзя, ибо чуть ли не каждый день в газетах заметки, что мы кому сказали, что критиковали и т. д.

Вот как начнем снимать, так наше положение будет закреплено, и тогда можно будет пересказать вам множество материалов, которые в полной готовности.

Белогвардейцы следят за нами и ждут удобного случая для нашей дискредитации в американских кругах. Но важно, что мы многому научились и учимся, и польза от нашего пребывания здесь огромная.

Знания свои привезем и передадим молодежи.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ.

12 октября 1930 г.

Быстро бегут дни, день – колесу сродни…

Вот опять в поезде. Я так много ездил в поезде, что чувствую себя в нем, как дома, а дома всегда, как в поезде – неуверенно и непостоянно.

Это, может, оттого, что меня неоднократно выселяли с квартиры. Едем мы так, как, пожалуй, никогда еще не ездили.

В составе два специальных вагона, и в этих вагонах – 30 парамаунтовских режиссеров, актрис, директоров и членов хозяйской семьи. Все эти люди едут в Нью-Йорк, и мы в том числе.

Любичь[191], который подрался с любовником своей бывшей жены, в центре шуток, ибо он едет со своим тренером по боксу и учится драться на предмет повторной драки.

Завтра будем в Чикаго. Так как поезд стоит три часа, то предвидится поездка по городу и ответы «звезд» на приветствия поклонников.

Сценарий меня радует.

Если Драйзер, цензура и правление не сломают его конструктивный хребет и не высосут ту дозу яда, которая делает его злым и классическим, то картина выйдет на славу.

Пусть будет так. Ваш Гриша!

Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ

17 октября 1930 г.

Нью-Йорк – это конец путешествий и начало многих приключений.

О приключениях несколько позже…

А пока о возрастающей популярности Эйзена в Америке.

Вчера видели в театре «The music box»[192]комедию, которая называется «Once in a lifetime»[193](автор S. Kaufman) и посвящена Холливуду, переходящему от немого кино к звуковому.