– Ужас, – поморщилась Олеся.

– Другой человек, жулик и вор, вышел из озера слепым! Когда купался, в глаз что-то попало, потом пошло воспаление, врачи ничего сделать не могли: больше он не зарился на чужое. Подобных случаев немало, – горячо говорила девушка. – О Чистом озере ходит много легенд, местные жители…

– Довольно, милая. Не старайтесь, вы нас достаточно напугали. Я, как и любой нормальный человек, атеистка, в разную мистику не верю, но вам поверила – сойдемся на этом! Однако я лично никого не била, не воровала, люди от меня всегда видят только добро и хорошие советы, – улыбнулась Калерия Львовна. – Мне точно бояться нечего. Рискну!

Не глядя больше на девушку, она двинулась к берегу Чистого озера.

– Когда будете обратно идти, мы к вам присоединимся.

– Мы? Мам…

– Ты же не оставишь меня в одиночестве? Мне необходимо отдохнуть. Кажется, давление поднялось. У меня, наверное, кожа вокруг губ побелела, да? Чувствую, сердце прихватывает. Солнцепёк, а я пожилой человек, не могу больше идти.

Короче говоря, вся группа двинулась дальше за девушкой, а Миша, Олеся, Тася и Калерия Львовна остались возле Чистого озера.

– Я не пойду купаться. И ребенка не пущу, – сказал Миша.

Не то чтобы он поверил в силу озера, но не собирался идти на поводу у тещи. Вдобавок хотелось посидеть в теньке, попить холодного лимонада, поесть шашлык. Тася просила мороженое. Они долго тащились по жаре, и Миша не намеревался от этого отказываться из-за сумасбродной бабы. Хватит, и так на каждом шагу уступает!

– Мама, все-таки…

– Но я же русским языком говорю: мне нужно освежиться!

– Освежайтесь. Мы даже подождем вас. А потом пойдем на второе озеро.

Олеся заметалась между мужем и матерью, и в другое время Мише было бы ее жаль (мать ведь после поедом съест), но сегодня он слишком устал, вымотался, вспотел, хотел пить и есть.

Калерия Львовна окинула зятя ледяным взглядом и направилась к воде. Поставила сумку на траву, сняла сарафан, вытащила полотенце.

– Миш, может…

– Не может. Хочет – пусть лезет в воду.

– Мишенька, я все слышу!

Теща уже подошла к кромке воды. Тася завертелась в Мишиных руках, и он повернулся спиной к озеру, пошел вслед за остальными.

– Заколебала, – пробормотал он.

…Калерия Львовна зашла в озеро уже по колено. Вода была ласковая и прозрачная, недаром озеро называли Чистым. Экскурсовод – глупая и лживая девчонка. Такие во всем ищут собственную выгоду, не думают о людях. Ни в чем не разбираются, зато мнят себя бог знает кем. Точь-в-точь Мишка, зятек дорогой. Чего Олеся в нем нашла? Все равно рано или поздно разведутся, не пара он ей.

Рыхлый, бесхарактерный мямля, тюфяк тюфяком. Воображает себя крутым специалистом, думает, умнее всех, а машину взял дурацкую, коричневую. Еще и велит, чтобы ее терракотовой называли! А дом зачем купили? В квартире-то бардак был, а за домом уход нужен, они ж безрукие оба. И хоть бы пригласили пожить с ними, так нет!

Калерия Львовна окунулась и счастливо взвизгнула. Хороша водичка! Поплыла по-собачьи, фыркая и дыша приоткрытым ртом. Зять и дочь, повернувшись спиной, медленно уходили от берега. Поганки мелкие. Она для них – все, а они бросили ее. И ладно бы Мишка! Так и доченька родимая туда же, иуда! Как выбор встал, задницей повернулась к матери. Глядите, побежала, как собачонка.

Женщина от возмущения сбилась с ритма, ушла под воду с головой. Ей показалось, что вода густая и плотная, как сметана, как патока. Надавила на уши, обхватила за шею, не давая дышать. Еще почудилось, что некая сила схватила ее за ноги и потащила вниз.

«Сейчас утону!» – плеснулось в мозгу.

Калерия Львовна забилась, задергалась, чувствуя, что начинает паниковать. Невидимая рука держала ее голову под водой, не давая вынырнуть. Перед глазами замелькали разноцветные искры, она открыла их прямо в воде, показалось, что на нее наплывает темная, маслянистая фигура. Вот-вот коснется, обхватит огромными лапами, прижмет к себе, задушит. Женщина забарахталась, еще раз отчаянно рванулась вверх и…

И оказалась на поверхности воды.

Никакой темной фигуры, обычная вода, все тот же яркий день. Она в двух шагах от берега, хотя казалось, что далеко заплыла. И даже дочь с зятем не успели уйти, как будто топтались на месте.

В самом деле, у страха глаза велики. Калерия Львовна устыдилась взявшихся откуда ни возьмись растерянности, дикого страха, паники. Но все же озеро необычное. Не так с ним что-то. И вода чересчур холодная! Внезапно стала ледяной, аж ноги сводит. Ключи, наверное, на дне бьют. Все, накупалась, освежилась, показала, что может на своем настоять, пора и честь знать.

Старательно выравнивая дыхание, женщина поплыла к берегу. Олеся оглянулась, увидела, что мать возвращается, сказала что-то мужу. Тот тоже повернулся к озеру (морда прям недовольная), спустил Тасю с рук, теперь девочка стояла, держа отца за руку. Все трое ждали, когда Калерия Львовна выйдет из воды.

«Ничего, голубчики, подождете! – злорадно подумала она, нарочно замедляя темп. – Нечего было…»

Додумать мысль не успела. К горлу подступила тошнота, перед глазами потемнело.

«Ой, сердце!» – испугалась Калерия Львовна, замолотила руками, вновь стараясь плыть быстрее.

«Помогите мне, что встали, как бараны!» – хотела она крикнуть, но поняла, что не может. Горло словно бы распухло.

Это напугало еще сильнее, но тут ноги коснулись дна, и Калерия Львовна поспешно двинулась к берегу, преодолевая сопротивление воды. Впрочем, было это сопротивление слишком слабым, неестественным, будто не по воде идешь, а по земле. Женщине подумалось, озеро отпустило ее, не держит, наоборот, хочет быстрее вытолкнуть.

Глупости! Ничего оно хотеть не может! Это масса воды, у нее нет разума.

Вот и берег. Добравшись, Калерия Львовна все еще ощущала в горле что-то вроде кома, который мешал дышать и говорить. Тошнота не только не отступила, но усилилась до такой степени, что Калерию Львовну стало рвать прямо в двух шагах от воды.

Она согнулась пополам, хрипя и задыхаясь. Дочь и зять подбежали ближе, спрашивали, говорили, Калерия Львовна не слышала, не понимала, лишь давилась, стараясь освободить горло от непонятной субстанции, кашляла и кашляла, пока не…

Пока не выкашляла собственный язык!

Розовый, длинный, похожий на толстого червя, он валялся на берегу озера, и Калерия Львовна потрясенно смотрела на него, не чувствуя боли, только странное удивление (как такое возможно?) и свободу (теперь она могла дышать).

– Мама, что с тобой? Мамочка! Миш, это тепловой удар? Сердце?

– Может, ей в воде ногу судорогой свело?

«Нет, идиоты, вы ослепли? У меня язык вывалился», – хотела сказать Калерия Львовна, но поняла, что