Билли не хотел думать, что это жадность остановила его, когда он лицом к лицу повстречался с тем, кого разыскивал. Но это было так. Им двигал простой расчет. Если один «благочестивый» стоил тысячу фунтов, сколько дадут за четверых? Билли был вором с деловой жилкой и не позволял себе расточительства. К тому же он не был одним из тех закоснелых, отставших от жизни болванов, которые занимаются только одним делом и «не меняют масти». Он с одинаковой готовностью мог вытащить часы, обчистить кассу в магазине или подсунуть фальшивый флорин. В своей профессии он был мотыльком, перепархивавшим с одного цветка беззакония к другому, и не гнушался выступать в роли того самого «информированного источника», упоминавшегося в полицейских отчетах рядом со словами «полученные сведения».

Поэтому, когда Пуаккар исчез в роскошных порталах «Королевской гостиницы» на Нортумберленд-авеню, у Билли засосало под ложечкой от беспокойства. Он понял, что его добыча улизнула, и теперь он не может последовать за ней, не открыв карты, что, скорее всего, он оттуда не выйдет. Он посмотрел по сторонам, полицейских видно не было. В вестибюле гостиницы он видел портье в жилете, натиравшего медные ручки. Час все еще был ранний, на улицах ни души, поэтому Билли после недолгого колебания решился на шаг, на который никогда не пошел бы при иных обстоятельствах.

Он толкнул дверь и вошел в гостиницу. Портье повернулся и смерил его подозрительным взглядом.

– Что вам угодно? – спросил он, с некоторой гадливостью разглядывая его поношенный плащ.

– Послушай, дружище… – начал Билли самым вкрадчивым тоном, на который был способен.

Но он не успел договорить – крепкая правая рука портье ухватилась за его воротник, и он вылетел на улицу.

– Проваливай отсюда, – услышал он за спиной суровый голос.

Однако этот отпор стал именно тем, что пробудило в Марксе чувство самоуверенности.

Отряхнувшись и оправившись, он достал из кармана карточку Фалмута и с полным достоинства видом вернулся в вестибюль гостиницы.

– Я – офицер полиции, – уверенно повторил он слова, которые ему приходилось так часто слышать, – так что не советую вам распускать руки, если не хотите неприятностей, молодой человек!

Портье взял карточку и внимательнейшим образом осмотрел.

– Что вам угодно? – снова спросил он уже более миролюбиво. Портье хотел добавить «сэр», но слово это застряло у него в горле. «Если это действительно полицейский, он очень хорошо замаскировался», – подумалось ему.

– Мне нужен джентльмен, который вошел сюда до меня, – сказал Билли.

Портье почесал лоб.

– Он в каком номере остановился? – спросил он.

– Это неважно, – бросил Билли. – В гостинице есть черный ход? Любой выход, через который отсюда можно уйти? Я имею в виду, кроме главного входа?

– Полдюжины, – ответил портье.

Билли застонал.

– Покажите какой-нибудь, – сказал он, и портье повел его за собой.

Один из выходов вел на небольшой глухой закоулок. Обнаружившийся там мусорщик сообщил Билли то, чего он больше всего боялся: пять минут назад человек, соответствующий описанию, вышел из гостиницы, свернул в сторону Стрэнда, на глазах у мусорщика остановил кеб и уехал.

В смешанных чувствах, кляня себя за глупость и досадуя, что лишился верных тысячи фунтов, Билли плелся по пустынной набережной Виктории. Глубоко засунув руки в карманы плаща, он снова и снова вспоминал события этой ночи и свои ошибки, не переставая проклинать себя за свою нерасторопность. Прошло не меньше часа после того, как он упустил Пуаккара, когда вдруг ему пришло в голову, что еще не все потеряно. Ведь теперь он может описать этого человека, он смотрел ему прямо в лицо и запомнил все его черты. Не густо, конечно, но хоть что-то. Более того, если он сообщит его приметы, и этого субчика арестуют, ему все равно причитается награда… Или хотя бы какая-то часть. Идти к Фалмуту и рассказывать, что он провел с одним из «Четверки» всю ночь и не сделал ничего, чтобы его задержать, Билли побоялся. К тому же Фалмут все равно ему не поверит. Оно и понятно. Он бы на его месте тоже не поверил в такое везение.

И тут впервые Билли почувствовал неладное. Как случилось, что он вот так вдруг повстречался именно с тем, кого искал? Что если (эта мысль не на шутку испугала Маркса), что если человек, которого он обворовал, узнал его и намеренно выследил, чтобы убрать свидетеля?

Узкий лоб вора покрылся холодным потом. Ведь эти люди – кровожадные, жестокие, безжалостные убийцы! Что если…

Тут он отвлекся от страшных мыслей, поскольку заметил человека, переходившего улицу перед ним. С некоторым подозрением он осмотрел незнакомца. Это был молодой человек, гладко выбритый, с острыми чертами лица и беспокойными голубыми глазами. Впрочем, когда он подошел ближе, Маркс понял, что первое впечатление было ложным: мужчина был не таким уж молодым. «Ему должно быть под сорок», – подумал Маркс. Приблизившись, прохожий внимательно посмотрел на Билли и сделал знак остановиться, поскольку Билли собирался пройти мимо.

– Вы мистер Маркс? – официальным голосом осведомился незнакомец.

– Да, сэр, – ответил вор.

– Вы встречались с мистером Фалмутом?

– Со вчерашней ночи – нет, – удивленно произнес Маркс.

– В таком случае вы должны немедленно пройти к нему.

– А где он?

– В Кенсингтонском полицейском участке… Задержан человек, и он хочет, чтобы вы его опознали.

Сердце Билли упало.

– А я получу что-нибудь? – спросил он. – Ну, если узнаю его?

Незнакомец кивнул, и Билли снова воспрянул духом.

– Вам необходимо проследовать за мной, – приказал человек. – Мистер Фалмут не хочет, чтобы нас видели вместе. Возьмите билет первого класса до «Кенсингтона» и садитесь в соседний со мной вагон… Идемте.

Он развернулся и перешел через дорогу, направляясь в сторону станции «Чаринг-Кросс». Билли пошел за ним, держась на некотором расстоянии.

На станции незнакомец расхаживал по платформе, не подавая виду, что знакóм с ним. Подъехал поезд, и в толпе рабочих, хлынувшей из вагона на перрон, Маркс едва не потерял из виду своего проводника. Тот вошел в пустой вагон первого класса, а Билли, следуя указаниям, вошел в соседний вагон, где оказался единственным пассажиром.

Между «Чаринг-Кросс» и «Вестминстер-маркс» он успел обдумать свое положение. Между «Вестминстер-маркс» и «Сент-Джеймс-парк» он придумал, что скажет детективу, между «Парком» и «Викторией» решил, как его убедить, что и ему полагается часть награды. Когда поезд въехал в туннель между «Викторией» и «Слоун-сквер», Билли почувствовал сквозняк, повернул голову и увидел на подножке раскачивающегося вагона давешнего незнакомца, который держался за ручку приоткрытой двери.