– Не в его школе. В начальной. Рядом с его школой.

Я начну с понедельника. Слишком скоро. Жаль, что у меня нет в запасе хотя бы недели, а еще лучше – месяца до того, как придется выйти на люди.

– Почему ты не хочешь общественно работать в моей школе? – спросил Энди.

– Ходить на общественные работы, – поправила ма.

– Потому что ма уже договорилась о моей работе в «Дуглас Элиментери», тем более что сама работает там.

Энди воткнул вилку в кусочек зеленого перца.

– Туда ходит сестра моего друга Макса, – сообщил он. – А его отец не хочет, чтобы ты была там. Поэтому тебе лучше прийти в мою школу.

Моя рука, подносившая ко рту стакан с водой, замерла на полдороге, и я уставилась на мать.

– Начнутся проблемы?

– Я так не думаю, – покачала головой ма. – Особенно если мисс Террел и миссис Хедли дали зеленый свет.

– После обеда можно посмотреть кино, – сказал Энди Кимми, словно совсем забыв, что мы говорили об общественных работах.

– Тебе еще нужно сделать уроки, Энди, – напомнила ма.

– Я помогу тебе с заданиями. А потом можем посмотреть кино, – решила Кимми.

– Только ничего не делай за него, – предупредила ма.

Кимми закатила глаза:

– Я никогда так не поступаю, мисс Лорел.

После ухода Энди и Кимми я принялась убирать со стола.

– Она такая умница, – сказала я ма.

– Думаю, она хорошо на него влияет.

Ма открыла посудомоечную машину:

– Но это странно.

– Что именно?

Я попыталась найти слова:

– Видеть, как кто-то говорит с ним, словно родственник.

– Ну, это не сразу. Ты просто не видела, как развивались их отношения.

Я соскребла в пластиковый контейнер остатки пюре. Сколько я всего пропустила за этот год! Не видела, как развиваются отношения между дядей Маркусом и ма, например. Столько всего изменилось. И больше всего – я.

Я закрыла крышку контейнера.

– Физические отношения?

Ма, загружавшая посудомоечную машину, остановилась:

– Имеешь в виду сексуальные?

– Как бы там ни было.

Я не могла себе такого представить.

– О, пожалуйста, даже не думай! – рассмеялась ма. – Мы с Маркусом говорили с ним насчет… ты знаешь… не допускать большой близости. Мы наблюдаем за ними, и правило такое: когда они в его комнате или в комнате Кимми, дверь должна быть открыта. Ее родители тоже так считают. Но когда мы сегодня были в «Уол-Марте», Энди признался, что они несколько раз обнимались. Насколько я понимаю, если он так спокойно говорит об этом, значит, все нормально. Я видела, как они держались за руки, но это все.

– Важно то, что они делают, когда мы их не видим, – заметила я.

– Ты говоришь, как Маркус.

– Но, мама! Ты думала о том, чем я занимаюсь, когда это делала я?

Ма не ответила. И продолжала загружать посуду. Сказанное мной повисло в воздухе.

– Ты не рассказала о встрече с психотерапевтом, – сказала ма, когда я отдала ей сполоснутую тарелку. – Не хочу вмешиваться, но ты довольна? Она похожа на человека, с которым тебе хотелось бы говорить по душам?

Я рассмеялась:

– Прежде всего, Мэрион Джейкс – мужчина. Он стар и весит около четырехсот фунтов.

– Нет.

– Честное слово. Ну, по крайней мере, триста.

Она взяла из-под раковины моющий раствор для посудомоечной машины и налила в чашку.

Я подумала о том, как рыдала в офисе Джейкса. Стыдно вспомнить.

– Все нормально, – сказала я вслух. – Но думаю, что это зряшная трата времени. У меня был целый год, чтобы подумать о том, как все произошло с Беном, пожаром и всем остальным. Однако мне нужно туда ходить. Значит, буду ходить.

– По-моему, это важно, Мэгги, – сказала ма, закрывая дверцу посудомойки. – Существует большая разница между тем, что случилось с тобой, и беседами с психотерапевтом.

– Полагаю, что так.

Лучше просто соглашаться.

Телефон зазвонил, и я вытерла руки, после чего проверила номер звонившего.

– Это дядя Маркус, – сказала я, нажимая кнопку «разговор». – Привет.

– Привет, Мэгги. Как хорошо, что именно ты взяла трубку. Я так рад, что ты дома.

– Я тоже. Ты даже не представляешь. Хочешь поговорить с ма?

– Скажу тебе первой. Только что слышал от Флипа, что примерно час назад был анонимный звонок на горячую линию «Остановить преступление».

– Правда? И что?

– Звонивший сообщил, что он или она, не знаю точно, видел, как в понедельник утром в лес за «Фуд Лайон» в Хэмпстеде ушли двое, мужчина и женщина. Звонивший не разглядел их хорошенько. Но описание женщины подходит под описание Сары.

– О нет!

Я повторила сказанное матери. Она прижала руку ко рту.

– Больше ничего не сказали?

– Мужчина шел очень близко к женщине, так что, возможно, вел ее силой.

– О нет, – повторила я.

– Что? – спросила ма.

Я отдала ей трубку. Вся история с исчезновением Сары вдруг показалась мне такой реальной. До этого момента вся моя работа – составление профиля в Интернете, переговоры с женщиной на сайте «ProjectJackson», упомянутом офицером Гейтсом, изготовление листовок и все остальное – казалась только обязанностью, и до меня попросту не доходило, что с ней действительно могло случиться что-то ужасное. Я не могла вынести мысли о том, что ее насильно увел в лес какой-то мужчина, и уж точно – о том, что могло случиться с ней после этого. Бедный Кит.

Я снова вспомнила, как он обозлился во время вчерашней встречи. И еще вспомнила, что сказала мне Летиша после того, как Ящерица избила меня во второй раз.

– Ее гнев порожден страхом, – сказала она. – Помни это.

Тогда я не поняла. Ящерица боится? Я так не думала. Но сейчас до меня дошло. Дошло, что Кит злится, потому что испуган. Да и кто бы не испугался, когда исчезла твоя мать?

Я села за стол, глядя в обеспокоенное лицо матери, пока она слушала дядю Маркуса. Она была бледна как полотно, когда положила трубку.

– Он сказал, что это, возможно, ложный след.

Ма прислонилась к стойке и прижала руку к щеке.

– Он сказал, что есть люди, которым доставляет удовольствие наводить полицию на ложный след, как, скорее всего, в этом случае.

– Но не могут же они это проигнорировать, – сказала я.

– Не могут. Завтра утром начнут обыскивать лес за «Фуд Лайон». С собаками. Офицер Гейтс спросил, сможем ли мы с Дон собрать волонтеров.