Странно все это. Странно и подозрительно.

– …Улыбайся и делай вид, будто все идет прекрасно, – втолковывал Николай. – Готийцы должны видеть в тебе не только отпрыска герцогского рода, но и человека, разделяющего их трудности. Постарайся мыслить так же, как они.

– Не получается, – признался я. – Я ведь знаю, что ада или рая не бывает, а страшные инфернальные демоны, вылезшие из преисподней, всего лишь плод больного воображения и мастерства биоскульпторов Граульфа! Какой еще Апокалипсис? Религиозные предрассудки, вот что это!

– Уверен? – Николай вздернул брови. – Напомнить, что именно произошло на Земле в 2283 году? Предсказанное в Откровении сбылось полностью. Старый мир рухнул, немногие избранные ушли с Земли, получив божественное совершенство… Не надо понимать Святое Писание буквально, это же не должностная инструкция по пожарной безопасности! Постарайся перевести жутковатые разговоры Зигвальда и остальных на доступный тебе язык. «Конец света» переименовываем в масштабную экологическую катастрофу, которая может произойти на планете в случае разрушения проекта «Легенда», «демонов» благополучно превращаем в «существ класса „Inferno“, а апокалипсические ожидания готийцев – в серьезную озабоченность дворянской элиты Меркуриума стремительно ухудшающейся обстановкой. Жить сразу станет легче.

– Проще не придумаешь, – проворчал я. – Хорошо, согласен. Как думаешь, чего конкретно они хотят от меня? Чего ждут?

– Не торопись, все выяснится. Не забудь, через день-другой я вас с Нетико покину, пора возвращаться домой, в Моравию. Работа, офис, начальство, сам понимаешь. Кстати, вот, забери и спрячь…

Николай извлек из пояса крупную золотую монету с орлом Остмарка и профилем короля Оттона. Передал мне.

– Это что?

– Дензнак. Вернее, портативное сигнальное устройство, способное отослать импульс на спутник, а оттуда на мой личный коммуникатор. Видишь, на ребре значок Печатного двора в виде звездочки? Постучи им по твердой поверхности, активируется наноустройство, вмонтированное в монетку. О том, что я получил уведомление, даст понять слабое свечение на аверсе. Об одном прошу: пользуйся аварийным маячком только в чрезвычайных обстоятельствах, непосредственно угрожающих жизни. Если ты упадешь с лестницы и сломаешь руку, спешно вызывать меня нет необходимости.

– То есть связь односторонняя?

– Да. Совет Первых отслеживает использование высоких технологий на планете и не одобряет любые виды передачи сигналов, за исключением форс-мажорных ситуаций… Маячок даст знать, где ты находишься, а дальше я попробую что-нибудь предпринять.

– Например?

– Не знаю. Появлюсь сам, пришлю автоматический челнок с базы «Доннар», попытаюсь выйти непосредственно на Нетико – у андроида есть приемо-передающее устройство. Запомнил? Только в крайнем случае – я не хочу, чтобы следящие станции Совета засекли непонятный источник сигнала. Незачем привлекать внимание, мы не в том положении…

– Не понимаю, чем ты сможешь помочь нам, если произойдет нападение, подобное ночи Тройного затмения? Лучше бы помог современным оружием.

– Вполне хватит твоего плазменного пистолета. Тема закрыта. Я даже не имею права отдавать тебе монету, это оборудование предназначено для сотрудников Университета! Если кто узнает, меня в лучшем случае уволят.

– А в худшем?

– В худшем мне никакие гаджеты не помогут. Совет Первых не прощает ошибок. Таким образом, ты пока остаешься в Баршанце, я постараюсь навестить вас через месяц, проверить, что надумали Зигвальд сотоварищи.

– Значит, на совет рода не останешься?

– Это было бы вопиющим нарушением местного этикета. Я чужак, инопланетянин, а к алхимикам меркурианцы всегда относились не слишком приязненно. Чувствуют, что мы прибыли на планету не только для того, чтобы заниматься фармацевтикой и практической медициной. Слушай, запоминай, советуйся с Нетико – его разум хоть и искусственный, но соображает ИР куда лучше людей. Быстрее. Постарайся прижиться и понять, чего конкретно хотят готийцы…

– Предполагаешь сделать меня своим агентом в Готии?

– Пойми балда, сейчас мы работаем сами на себя. Если случится что-нибудь непредвиденное и крайне опасное, остаться в живых мы сможем только обладая нужной информацией. Кто осведомлен – тот предупрежден.

* * *

Николай ушел вечером 9 августа – оставил свою лошадку в конюшне Берлоги, забрал невеликий мешок с вещами и попросил меня и Нетико не беспокоиться: в нескольких километрах от крепостишки алхимика подберет челнок.

Дом был наводнен незнакомыми людьми, благородными и приехавшими с ними простецами. Места хватило всем, наиболее знатных и родовитых поселили в центральной башне, некоторые поставили во дворе шатры, прочих устроили в общинных домах. Четверо родственников Жучка оказались самыми настоящими язычниками: они приперли с собой на телегах «походных» идолищ, поставили их возле тына и принесли в жертву истуканам нескольких овец. Готийцы-христиане смотрели на поклоняющихся Вотану и Доннару сородичей без всякой враждебности – веровать в других богов никто не запрещает.

Я бродил по усадьбе как неприкаянный. Конечно, со мной были вежливы, а Зигвальд приставил троих слуг-простецов, заодно выполнявших роль телохранителей. Командовал ими рыжебородый Гунтрамн, здоровяк этнического типа Норд-II, тот самый, что отличился в ночь Тройного затмения и очень помог мне руководить обороной Берлоги после ранения Зигвальда и Теодегизила.

Впрочем, по сравнению с Нетико даже самый рослый и сильный простец выглядел сущим заморышем. Получив возможность передвигаться и действовать самостоятельно, ИР пользовался ею на полную катушку – если раньше коробочка ПМК всегда находилась при мне, в кармане или прицепленная на рукав, то сейчас андроид исчезал на долгие часы, а вечером оправдывался: изучаю обстановку, завожу нужные знакомства, присматриваюсь и систематизирую полученные данные.

– Я полностью изучил готийский диалект, – хвастался Нетико. – Несомненно, это искусственный язык, воссозданный по древним земным образцам. Классический немецкий или латынь используются как языки всеобщие, для того чтобы человек из сравнительно цивилизованного прибрежного Бьюрдала мог понять соплеменника, живущего в тысяче километрах к северу и одичавшего до уровня двух баллов по шкале Серкис-Ромма.

– Зачем это тебе? – уныло спросил я.

Мне очень не нравилось, что решения, скорее всего, будут приняты родственниками Зигвальда без моего участия и оглядки на мое личное мнение. Николай – соотечественник и человек, воспитанный близкой мне цивилизацией! – бессердечно оставил нас с Нетико среди малознакомых людей, что выглядело не слишком красиво с его стороны, а устремлений готийцев я доселе не понимал. Зигвальд пока отказывался что-либо объяснять.

– Хочу понять образ мыслей и подоплеку поступков туземцев, – объяснил Нетико. – Их логику, общие стереотипы поведения.

– Успешно?