А вот книжная графика – дело серьезное, и на этой стезе Шехтель зарекомендовал себя как талантливый оформитель. Антону Павловичу очень нравилась сделанная им обложка к сборнику «Пестрые рассказы». Выполненные Шехтелем обложки к произведениям И.С. Тургенева и ряда других известных авторов, по мнению известного исследователя творчества Шехтеля, историка архитектуры, искусствоведа Евгении Ивановны Кириченко, имеют «не только историческое, но и самостоятельное художественное значение».

Шехтель работал вместе с Каминским более десяти лет – до 1887 года, пока наставник полностью не отошел от дел.

Многие его современники, да и некоторые исследователи тоже, считали, что молодой Шехтель в этот период своей жизни уж слишком «разбрасывался» талантом: и архитектура, и рисование, а также увлечение театром, которое было у него в крови. В 1882 году он стал работать у известного антрепренера Михаила Валентиновича Лентовского – человека яркого и талантливого, актера и режиссера, которого знал еще по Саратову, по летнему театру своего дяди. Для театра народных представлений «Скоморох» Лентовского Шехтель перестроил здание бывшего цирка Гинне на Воздвиженке, затем построил здание для его нового театра. А еще он делал декорации и рисовал эскизы костюмов героев спектаклей. В мае 1883 года в рамках коронационных торжеств Александра III Лентовским было поставлено аллегорическое шествие «Весна красна», для которого Шехтель придумал сказочных персонажей, их костюмы и бутафорию. Шествие имело большой успех, и Лентовский издал альбом «Весна красна» с эскизами оформления и костюмами Шехтеля. Его обложку тоже нарисовал Франц-Альберт.

Почему мы мало знаем об этой стороне его творчества, объясняет Н.А. Попов – театральный режиссер и племянник Шехтеля: «Ф.О. очень легко относился к своим театральным работам, ни с какой стороны не ценил своих эскизов и раздавал их по мастерским, не заботился об их сохранении. И большая часть исчезла бесследно… Шехтель работал полушутя между чертежным столом и бутылкой шампанского, работал, как добродушный гуляка, разбрасывая кругом б лески своей фантазии».

Большая часть театральных работ архитектора исчезла бесследно. У него самого сохранились только два альбома – «Люди-звери» и еще один – с набросками костюмов. Некоторые его работы находятся в частных коллекциях, есть они и в Государственном театральном музее имени А.А. Бахрушина. У Бахрушина в свое время оказался архив Лентовского, в котором было много афиш, рисунков и программ, сделанных Шехтелем.

Трудно представить, что такой огромный объем работы под силу одному человеку! А еще были друзья, о веселых похождениях с которыми ходило множество историй.

И вот итог: 1 сентября 1878 года Шехтеля отчислили из училища с формулировкой «за плохую посещаемость». Мы-то понимаем, что пропуски объяснялись тем, что ему пришлось много работать из-за того, что мать серьезно заболела, взвалить на свои плечи заботу о семье. Но руководство Московского училища живописи, ваяния и зодчества входить в положение талантливого студента не стало…

Дружба с Третьяковыми вводит Шехтеля в круг самых богатых купеческих семей, фабрикантов и меценатов. Для них он построит свои лучшие здания в Москве и за ее пределами. А помощь Каминского и благожелательные отзывы бывших преподавателей – в первую очередь Д.Н. Чичагова и К.В. Терского – всегда помогали Шехтелю находить работу. Вернее, это работа находила его.

В начале 1880-х он строит городские особняки, дачи, загородные усадьбы в основном за пределами Москвы. Среди них следует выделить постройки в рязанских имениях братьев Дервиз – сыновей крупного железнодорожного магната Павла Григорьевича фон Дервиза, – в Сохе, Старожилове, Кирицах.

Кирицы – имение Сергея Павловича фон Дервиза – «сказочный замок», в котором счастливо, хотя и недолго, жила семья друга архитектора, а в 1940-х годах снимался фильм «Золушка».

И комплекс зданий в Старожилове – целый минигородок с конюшнями, особняком, конторой, молочной фермой и пр. – для младшего из братьев фон Дервизов, коннозаводчика Павла Павловича.

С 1880-х годов Шехтель начинает преподавать: в Классах изящных искусств А.О. Гунста, позже – в Строгановском училище.

Наконец-то он может позволить себе дорогую квартиру на Тверской улице, № 28, куда переезжает с матерью.

15 июля 1887 года Франц Осипович женился на Наталье Тимофеевне Жегиной (1861–1938) – дочери его двоюродной сестры Екатерины Францевны и покойного благодетеля Т.Е. Жегина, то есть на своей троюродной сестре. Девушка красивая, да еще порода Жегиных замечательная: доброта, забота, самоотверженность – это у них в крови. Росли они вместе, видимо, с юности и завязались романтические отношения, которые затем переросли в серьезное чувство на всю жизнь.

Шехтель был человеком рационального склада ума и в то же время прекраснодушным романтиком, верившим, что «любовь все побеждает. Любя искусство, мы творим волшебную сказку, дающую смысл нашей жизни».

Поскольку у Франца не было диплома об образовании, он получил возможность законно заниматься строительными работами, лишь став купцом 2-й гильдии.

В апреле 1888 года у Шехтелей родилась дочь Екатерина, а в июле следующего года – сын Борис. В 1889 году Шехтели переехали в построенный им собственный дом по адресу: Петербургское шоссе, № 20.

Скорее его можно было назвать загородным особняком, потому что местность находилась за Тверской заставой в Петровском парке. Прожили в этом доме Шехтели недолго: уже в июне 1895 года он был продан директору императорских театров Владимиру Всеволодовичу Всеволожскому. Скорее всего, толчком к перемене мест послужила смерть пятилетнего сына Бориса. Похоронили его на Ваганьковском кладбище. Сам отец оформил надгробие. На этом участке потом нашли последний приют многие члены семьи Шехтель, включая самого архитектора.

Переехала семья в дом № 28 на Тверской улице, где Франц Осипович жил с матерью до женитьбы и во дворе которого находилась его мастерская.

Архитектор вскоре покупает небольшой участок в Ермолаевском переулке и строит особняк для своей семьи. В 1896 году Шехтели переехали в новый дом. Новоселье было приурочено к десятилетнему юбилею супружества – оловянной свадьбе.

После строительства в 1893 году особняка З.Г. Морозовой на Спиридоновке в стиле английской готики к архитектору приходит грандиозный успех!

В том же году в письме к Чехову архитектор пишет: «Работаю я много, впрочем, одно это меня и удовлетворяет и делает более или менее счастливым; я уверен, что без работы я был бы никуда не годен – как часы, не заводимые регулярно и постоянно».