руку Олега, медленно выбирается из сугроба. Снег, кажется, забрался даже за шиворот. Там холодит больше всего. Бамбук с Мухой начинают аккуратно его обтряхивать. Колямбо рад бы им помочь, но у него уже почти не осталось сил. Четкость и сосредоточенность мыслей и движений сразу же испаряются. На все члены наваливается тягучее ощущение усталости, от которого так хочется присесть и отдохнуть. Но присесть он не успевает.

Сверху доносится шлепок, будто кто-то поскользнулся и со всего маху плюхнулся на лед. Вслед за этим до слуха долетает скрежет обуви об каменную поверхность, секунду он нарастает и вдруг сменяется испуганным человеческим «А-а-а-а-а!» и легким свистом тела, рассекающим воздух. Колямбо только и успевает подумать, что спускался не последним.

Лицо Зубарева в раз побледнело и стало каким-то испуганным. Он смотрел туда, куда только что упал, сорвавшись со скалы, Димка. Колямбо так и не решался перевести глаз и по-прежнему завороженным взглядом наблюдал за реакцией руковода, силясь уловить, насколько все плохо. С момента димкиного падения прошло уже секунд пять, но никаких криков от дикой боли не последовало, а Колямбо уже успел просчитать, что его товарищ, видимо, приземлился аккурат на правый из помеченных ранее валунов или совсем рядом от него. А может, он вообще разбился на смерть?

Однако тут послышался глухой стон Димки, раздававшийся как бы из-под снега. Наверное, не у одного Колямбо отлегло от сердца после этого звука.

Первой справилась со своим оцепенением Муха, и подскочила к пострадавшему. Задыхаясь от волнения, она открыла рот, но никак не могла ничего сказать, быстро оглядывая товарища, будто пыталась на нем что-то найти.

«Вроде никаких сломанных костей не выпирает», – почему-то вдруг подумалось Колямбо.

Димка лежал как бы на боку, прижавшись спиной к тому самому валуну. И отсутствие снега на камне подсказывало, что его все-таки задели. Димка не шевелился и только очень часто дышал, так, как дышат люди, испытывающие сильную боль. Временами он издавал слабые стоны.

Зубарев провел рукой по его затылку, чтобы удостовериться, нет ли там крови, и промолвил:

– Лежи спокойно, пока не двигайся! – Кажется, ушедшее ненадолго самообладание уже вернулось к руководу. – Скажи мне, что у тебя болит? – Он проговорил это чуть ли не по слогам, чтобы каждый звук отчетливо дошел до Димкиного разума.

Тот со скривившимся лицом открыл рот, Димка попытался что-то сказать, но болевой приступ моментально заставил его отказаться от этой идеи.

– Может, он повредил челюсть, а? – Муха внимательно присматривалась и, похоже, больше всего ее волновала спина.

Зубарев нагнулся и заглянул Димке прямо в глаза.

– Ты можешь мне кивать головой?

– Думаешь, у него сломан позвоночник? – неожиданно спросила Муха.

– Тихо! – пресек ее Олег. – Димка, ты можешь кивать головой?

Димка, постанывая, легко кивнул.

– Отлично, – продолжал Зубарев. Ты можешь говорить или у тебя сломана челюсть?

– А он вообще, на что упал? – некстати вдруг включился в разговор Бамбук, стоявший до этого без единого движения.

– Я же сказал, тихо! – обозлился руковод. – Дима, ты можешь говорить?

Димка попытался снова открыть рот, но только издал какой-то нечленораздельный звук и сощурился от острого спазма.

– Хорошо, я понял, – продолжал Зубарев. – Ты упал на спину?

– Да, конечно, Олег, он упал на спину! – нетерпеливо прервала его Муха. – На что же еще?!

Зубарев бросил на нее недовольный взгляд.

– Где основной источник боли? Это спина? Димка, это спина?

Димка, кажется, собрав всю силу в кулак, дважды кивнул головой.

– А как же он тогда кивает, если позвоночник сломан? – как можно более мягким и сочувствующим голосом спросил Колямбо.

– Ну, ты же видишь, с каким трудом ему это удается, – почти шепотом ответила Муха.

– Ладно, давайте положим его ровно, – скомандовал Зубарев, жестами подзывая остальных к себе.

Колямбо почему-то шагнул к голове Димки.

– Кто за что берется?

– Главное, синхронно перевернуть его всем телом, чтобы не причинить боли. Все меня поняли? – Зубарев увидел, что Бамбук не знает с какой стороны подойти. – Бамбук, помогай Мухе, придерживай его ноги.

Олег осмотрелся, все ли готовы.

– Так, Колямбо, а мы с тобой должны перевернуть туловище. – Он секунду помедлил. – Нет, ладно, ты лучше держи голову, здесь я сам разберусь.

Колямбо осторожно подложил свои руки под затылок Димки, помня, с каким трудом тому удавалось покачивать головой. Ему вообще было непонятно, почему его товарищ не кричит от невероятной боли, а только изредка тихо постанывает, ведь у него сломан позвоночник и, наверное, челюсть. Или пока их не трогаешь, они не беспокоят?! Да, и вид у Димки был такой, будто он в каком-то полушоковом состоянии, или вернее полусонном. Он как будто не осознает, что с ним случилось и, что у него как минимум пара переломов костей. Хотя, возможно, так и лучше, если бы он находился в нормальном состоянии, то наверняка сейчас вопил, и всем бы пришлось справляться еще и с этой психологической для себя пыткой. Слышать, как человек переносит адские страдания, удовольствие не из приятных. Скорее всего, тут стояла бы дикая паника, и никто бы не знал, что делать в такой обстановке.

– Ну, а теперь по моей команде одновременно стаскиваем его влево, – произнес Зубарев, кажется, уже мысленно представляя, как это будет происходить.

– Олег, лучше посчитай, – попросила Муха.

– Хорошо, на три.

Зависла пауза, все приготовились и только ждали команды руковода.

– Раз… два… три!

– А-а-а-а-а! – болезненно заорал во весь голос Димка.

Однако его уже успели отволочь от камня и более-менее удачно положить. Но он продолжал кричать, потихоньку снижая громкость.

– Все, все, все, – бережно запричитала над ним Муха, встав на колени и положив ладони ему на щеки, по которым покатились первые с момента падения слезы.

Димка стал как-то непонятно шевелиться, похоже, пытаясь выгнуть спину, не осознавая, что таким образом сделает себе только хуже.

– Нет, стоп, не двигайся! – громко сказал, заметив это, Зубарев, и тормознул Димку рукой.

Колямбо и Бамбук с растерянными лицами наблюдали за тем, что происходило на их глазах. Они и представить себе не могли, какое невероятное действо будет разворачиваться в их первом походе.

– Пока лежи так, Димка. Понял меня? Мы сейчас что-нибудь придумаем. – Зубарев говорил, глядя на Муху, самую опытную из всех пришедших с ним к Трем братьям, как бы спрашивая у нее совета.

Олег встал и отошел чуть в сторону, Муха еще раз погладив по щеке вроде притихшего Димку, последовала за ним.

– Что будем делать? – произнес Зубарев. – Он совсем нетранспортабелен.

Судя по тому, как взгляд Мухи забегал с предмета на предмет, она усиленно прокручивала у себя в