Финн выслушал ее молча, осмысливая сказанное. Похоже, женщина была вполне серьезна и просила поверить ей.

— Что ж, — начал он и передал ей гаечный ключ, — давайте приступим к работе. Только закройте дверь. Это даст нам несколько секунд форы в случае неожиданного визита.

Уже давно перевалило за полдень. Неумеренно жаркое солнце немилосердно палило, проникая через старое оконце, а пальцы Александры дрожали от напряжения, поскольку она прижимала два конца провода к… каким-то непонятным кругляшкам уже… она скосила глаза на наручные часы мистера Берка, лежавшие на столе… тридцать восемь минут. Она начала думать, что совершила ужасную ошибку.

— Скажите мне, — произнесла Александра и с удивлением поняла, что говорит низким и чуть хриплым голосом, больше уместным в спальне, чем в мастерской. Она прочистила горло и сделала еще одну попытку: — Объясните, пожалуйста, мистер Берк, для чего предназначена эта штуковина и что мы сейчас с ней делаем?

— Ш-ш, — таков был ответ. Берк выплюнул его между зубами, не отрываясь от своего занятия. Он склонил голову над прямоугольником блестящего металла и, глядя на деяние рук своих через увеличительное стекло, колдовал с множеством тонких проводов, оплетавших прямоугольник.

Александра, которой еще никогда в жизни не говорили «ш-ш», с трудом подавила желание засунуть концы проводов, которые она держала в руках, в уши мистера Берка.

И хорошо, что она этого не сделала, потому что уши были очень даже симпатичными, можно сказать, красивыми, слишком красивыми для мужчины. Такие аккуратные уши, прилегающие к голове, эдакие морские раковины нежного персикового цвета. Такие уши должны даваться женщине, которая с удовольствием станет их украшать, а вовсе не несносному Финеасу Берку.

«Где-то, — подумала Александра, — живет несчастная леди с гигантскими оттопыренными ушами, а в это время мистер Берк манипулирует здесь своими проводками и пинцетами, абсолютно безразличный к красоте собственных ушей».

Александра скользнула взглядом по изогнутому хрящу ушной раковины вниз до аккуратной мочки. Дальше ухо заканчивалось и начиналась шея. Шея тоже неплохая, длинная и сильная, с чистой золотистой кожей…

— Леди Морли!

Она вздрогнула:

— Что случилось?

— Вы можете убрать руки, я закончил с проводами.

— Слава Богу! — Александра отдернула руки и стала энергично разминать пальцы. — А что это было?

— Я занимался электропроводкой, — ответил он, внимательно глядя на результат своей работы. Одной рукой отстегнув застежку, он убрал увеличительное стекло от своего правого глаза.

— Это я поняла, но проводкой для чего?

Когда Финн поднял глаза, у Александры перехватило дыхание от того, каким напряженным и внимательным был его взгляд.

«Проводам повезло», — подумала она.

— Для батареи. — Судя по его тону, он был несколько удивлен ее невежеством.

— Но вы же ничего мне не объясняете, — возмутилась Александра, моментально позабыв о его ушах и шее. — Вы только говорите «сделайте это» или «сделайте то», и если мне очень повезет, добавляете «будьте добры, леди Морли».

У Берка хватило наглости улыбнуться.

— Если вспомните, я вас предупреждал.

— Я думала, вы преувеличиваете. Никто не может вести себя так грубо.

Улыбка сменилась веселым смехом.

— В своей мастерской я известный грубиян. Не стану этого отрицать. Вы не откажетесь от чашечки чаю? Лично я умираю от жажды.

— Чай? У вас здесь есть чай?

— Конечно. Как же без него, — безапелляционно утвердил Берк, встал и с наслаждением потянулся. Он был так высок, что кончики его пальцев едва не коснулись стропил. Плотная ткань засаленного рабочего халата обтянула рельефные мышцы. — Вот так-то лучше. Посидишь часок-другой, скрючившись, так потом все тело сводит.

— Вы правы, — пропищала Александра, завороженно наблюдая за его движениями.

Берк быстрыми шагами подошел к гигантскому буфету, стоящему у дальней стены, открыл дверцу и достал большую жестяную банку и пару щербатых глиняных чашек.

— Вам помочь? — спросила Александра, вставая.

— Нет, с этим я всегда легко справляюсь сам. К тому же процедура немного… грубовата для леди.

Он поставил чашки и жестянку и подошел к узкому высокому столу, стоящему рядом с буфетом. На нем были самые разные вещи, предназначенные и для научных исследований, и для практического применения. Финн что-то пробормотал и после недолгих поисков обнаружил стеклянный стакан.

Александра медленно опустилась на стул, напряженно следя за происходящим.

— Нервничаете? — усмехнулся Финн, заметив ее напряженный взгляд, и наполнил стакан водой из кувшина. — Не волнуйтесь, леди Морли. За многие годы я приготовил себе множество чашек чая и уже стал экспертом в этой области.

Он поставил стакан на газовую горелку, чиркнул спичкой и зажег аккуратный кружок голубого пламени.

— У вас здесь есть газ? — удивилась Александра.

— Конечно, я сам принес его сюда, — ответил Финн, доставая чайник из буфета, и ткнул носком туфли в цилиндрический баллон под столом.

— Боже мой!

Он довольно усмехнулся:

— Как видите, процесс отработан. Вы любите дарджилинг?

— Да, очень.

— Я тоже. У меня здесь особая смесь, которая нравится мне больше всего. Возможно, он слишком крепкий, но мне кажется, вам должен нравиться крепкий чай.

— Откуда вы знаете? — неуверенно проговорила Александра.

Финн снял крышку с жестяной банки и, стал ложечкой накладывать в чайник чайные листья.

— Признаюсь, я не большой знаток женщин, но могу отличить, какие леди предпочитают чуть подкрашенную воду, а какие — крепкий чай.

Александра рассмеялась. Ей очень понравился этот новый мистер Берк — легкий в общении, дружелюбный, разговаривающий с ней на равных.

— Думаю, вы все-таки знаете о женщинах больше, чем говорите.

Ее собеседник покраснел. Краска медленно поднялась от воротника по шее и разлилась по лицу.

— Боюсь, вы будете удивлены, — пробормотал он.

Вода в стакане уже начала булькать под действием необычайно эффективной научной газовой горелки мистера Берка. Он снял стакан с огня, используя металлические щипцы — или этот инструмент называется клещи? — и вылил кипяток в чайник.

— Вы меня заинтриговали, — сказала Александра. — Ужасно интересно, что вы имели в виду?

Финн накрыл чайник крышкой:

— У меня здесь нет молока. Сахара тоже нет. Лично я привык пить чай с небольшим количеством меда.

— Мед? Как по-деревенски!