– И что же здесь пьют? - поинтересовался я, неуклонно зарабатывая себе репутацию алкоголика. - Мне надо выпить чего-нибудь крепкого - хотя бы виски.

– Вам надо кушать, - сказала Анютка тоном, не терпящим возражений. - А пить надо после. И если вы не знаете, что надо заказывать, я буду делать это сама. А вы не будете жалеть. Хорошо?

– Vamos a ver [Увидим (исп.).], - ответил я. - Только побыстрее. Я есть хочу.

Я не пожалел. Кормили в этом заведении так, что у меня глаза лезли на лоб. Честно говоря, я даже не помню толком, что ел, и даже не пытался узнать. С виду это мало походило на человеческую еду, но это было упоительно вкусно. И поэтому я не хотел знать, из чего это было приготовлено. Я только постанывал от наслаждения, когда отправлял в рот очередную порцию длинных, тянущихся на полметра из тарелки, бледных и слизистых на вид отростков растительного происхождения, имеющих божественно тонкий вкус.

Поначалу, правда, у меня возникли некоторые проблемы. Потому что я отказался есть палочками.

– Попроси, чтобы принесли вилку, -сказал я Анютке. - Нож могут не приносить, я умею есть и без него. У меня воспитание такое - мне и вилки достаточно.

– Будете есть палочками, - заявила Анютка.

– Я не умею.

– Я вас научу.

– Я тупой. У меня не получится.

– Вот, смотрите. - Девочка взяла пальчиками палочки и ловко подцепила из тарелки кусочек чего-то зеленоватого - то ли моллюска, то ли мяса неизвестного науке животного. - Это очень просто. Делайте, как я.

– Ага! - Я бодро вставил палочки между пальцами и направил их в кучу овощей. В результате одна палочка выпрыгнула и утонула в стакане с соком, другая улизнула под стол, а овощи с нескрываемым удовольствием свалились на скатерть и остались лежать там.

– Вот… - сокрушенно произнес я. - Я же говорил. Может, мне руками есть? Или прямо ртом из тарелки? У вас так не принято?

– Так едят свиньи. - Цзян взяла своими палочками из моей тарелки изрядную порцию риса, смешанного со специями. - Видите, как просто? Открывайте рот.

Я открыл рот, и Анютка переправила туда все, что подцепила на свои палочки.

– Вкусно, - заявил я. - Еще.

– Вы должны сами…

– Еще!

Она кормила меня как птенчика, и полресторана исподтишка наблюдало За нами. По-моему, все мужчины в этом заведении мне завидовали.

– Простите… - Официант дотронулся до моего плеча. - У сеньора нет палочек?

– Ага! - Я жевал, и что-то свешивалось у меня изо рта. - Они упали. На пол.

– Вам дать новые?

– Дать. Пары три. Я страшно неловкий.

Я немедленно получил три бумажных упаковки с палочками. Я открыл все три и устроил небольшой цирк.

Мне еще не приходилось жонглировать китайскими палочками для еды. Это не самый подходящий объект для жонглирования, они слишком легкие. Но я справился. И когда три палочки сновали у меня между пальцами, я подцепил одной из них грибок из тарелки и подкинул его в воздух. Грибок совершил тройное сальто и упал прямо в мой открытый рот.

– Ay, mi madre! [Аи, мама моя! (исп.)] - воскликнул я. - Кажется, у меня начало получаться!

– Прекратите! - Анютка задыхалась от смеха. - Так неприлично…

– А так? - Я подкинул все шесть палочек, и они по очереди воткнулись в горку риса.

– Амиго, - обратился я к официанту. - У вас есть еще эти чертовы палочки?

Кажется, я снова потерял все. Я же говорил вам, у меня руки не тем концом вставлены…

– Есть. Я дам вам сколько угодно… Узкоглазый парень-официант, услужливо стоявший рядом и таращивший глаза на то, что я вытворяю, не выдержал и громко захохотал. И тут же покраснел, закрыл рот рукой, пробормотал «простите» и убежал за кулисы.

– Вот он, оскал капитализма, - констатировал я. - Не дают человеку проявить свои истинные чувства. Скажи своему дяде, чтобы не лишал его премиальных. Он, в конце концов, не виноват!

– Вы - противный обманщик! - заявила Цзян. - Вы можете есть палочками. И вы будете есть ими…

– Буду, - я кивнул головой. - Но только в одном случае. Если ты, солнышко мое, перестанешь называть меня на «вы». Потому что я вздрагиваю каждый раз, когда ты произносишь свое «Usted» [«Вы», вежливое обращение в Испании.]. Мне тогда кажется, что мне уже лет шестьдесят. Ты будешь называть меня рог tu [На «ты» (исп.).], и немедленно. Иначе я такое представление здесь устрою, что тебя сюда больше пускать не будут, даже несмотря на протекцию твоего замечательного дяди Сяопина!

– Сяо Mина…

– Неважно.

– Хорошо, - произнесла она неуверенно. - Я буду звать… тебя… на «ты».

Это был замечательный вечер. Честно говоря, я устал выпендриваться и мирно доел палочками все, что было у меня в тарелке, а потом доел и то, что было в тарелке у Анютки, потому что порция была слишком велика для ее хрупкой фигурки. А потом мы заказали десерт - жареное мороженое и ягоды личжи в сиропе. В ресторане все успокоились и перестали разглядывать меня, поняли, что на сегодня представление закончено. А мы сидели с Анюткой и разговаривали. Я даже получил разрешение на стаканчик виски. Мне стоило больших трудов разъяснить моей Анютке, что сухое вино меня не забирает и мне нужно что-нибудь покрепче. И что доза в двести граммов не является для меня смертельной, потому что я русский, а не китаец.

– Анюточка, - сказал я, нежно гладя ее руку. - Прости меня. Я обидел тебя сегодня днем?

– Нет, что ты! Это я глупая. Мне просто очень нужен кто-то. Я, конечно, могу приехать сюда, в этот ресторан - здесь мой дядя и некоторые другие родственники. Но это далеко. Ты знаешь, в нашем городке, Ремьендо, у меня совсем нет друзей. Мне бывает очень грустно.

– А китайские рестораны? По-моему, в Ремьендо их полно. Значит, должны быть и китайцы.

– Это другие китайцы. Они не из Народной Республики. Они из Сяньгана [Гонконг.]. Они живут здесь давно. У них европейские имена, и они смеются над нами.

– Понятно… - Я сделал глоток и плеснул виски Анютке в ее стакан из-под сока. - Давай выпьем.

– Я не пью. - Цзян смушенно улыбнулась, махнула рукой. - Я не буду.

– Будешь. - Наверное, я был уже немножко пьян, и мне, по русской привычке, обидно было, что кто-то не хочет со мной пить. - Это нетрудно. Только надо сразу. Залпом, понимаешь?

– Я знаю, - вдруг сказала она. - Я видела, как ты пьешь. Никто больше так не пьет. Ты поднимаешь голову и выливаешь в себя сразу все, что есть в стакане. Это русские так пьют?

– Да. - Я ощутил вдруг гордость за великую русскую нацию. - Главное - правильное дыхание. Иначе задохнешься. Выдыхаешь весь воздух, запрокидываешь голову и вместе со вдохом выпиваешь. Точнее - вливаешь. Ты правильно сказала - это должно литься прямо в твою глотку. Беспрепятственно.