Белка, порозовев до кончиков ушей, виновато вздохнула.

— Да чего гадать-то? У меня был всего один шанс…

Весь оставшийся день перворожденные с нескрываемым удивлением наблюдали за мирно беседующей парочкой: леди Мирена в кои-то веки позволила себя сопровождать и весьма благосклонно поглядывала на заметно оживившегося хранителя, который в ее присутствии окончательно отошел от тысячелетиями освященных правил и общался с наследницей старшего дома, как с какой-нибудь простушкой. Правда, ее это тоже не смущало, а потому завязавшийся утром разговор все длился и длился, плавно перетекая из неловкого обмена фразами в увлеченную беседу. Как оказалось, им обоим было чем поделиться. Правда, время от времени то один, то другая нет-нет, да и поглядывали в сторону Белки, которая, против обыкновения, не изводила эльфов подставами и нравоучениями. Несколько раз, разумеется, прицепилась, чтобы не слишком расслаблялись, но быстро отстала, явно не желая портить такой замечательный день.

Перворожденные сперва подозрительно на нее косились, не веря собственному счастью, затем насторожились, полагая, что за периодом благодушия последует какая-нибудь совсем уж отвратительная и просто огромная гадость. Но когда даже на дневном привале их демонстративно проигнорировали, а в горячий суп, против обыкновения, не упало ни одной мухи, со всей ясностью поняли: что-то случилось. Причем такое, что коварная Гончая предпочитает молчать до поры до времени, явно готовясь к чему-то воистину феерическому.

В конце концов Маликон плюнул на правила приличия и нагнал Карраша сам.

— Белик?

— Да? — рассеянно отозвалась Гончая.

— У тебя все в порядке?

— Более чем. А что не так?

— Да нет, ничего, — слегка озадачился эльф. — Просто ты чересчур тихий сегодня. Вот я и спрашиваю: ничего не произошло?

Она удивленно округлила глаза.

— Не ожидал, что это так заметно… Неужто соскучились по развлечениям?

— Нет, — вконец разнервничался остроухий. — Но с твоими талантами мне бы хотелось заранее знать, когда надевать шлем, напяливать кольчугу и доставать мечи, чтобы отбиваться от насмешек. А если позади крадется еще одна стая гиен, хотелось бы быть в курсе до того, как они решат нами поужинать.

— Гиены тут ни при чем, — хмыкнула Белка. — Просто день хороший — теплый, солнечный, тихий. И разбавлять эту тишину вашими неумелыми ругательствами мне отчего-то не хочется.

— Раньше тебя это не смущало.

— Ну, когда-то и мне нужно отдыхать.

— Нам что, считать это перемирием? — не поверил Маликон. — Ты все-таки решил взять выходной? Или, наоборот, готовишь что-то особенное?

— Ой, чего это ты стал таким подозрительным? — с наигранным огорчением воскликнула Гончая. — Всего пару недель назад был такой милый, доверчивый, так чутко реагировал на каждое слово… А теперь — нате вам! Даже отправляясь в кусты, стал оглядываться! Испортился, одним словом, как наш славный Линни! Или просто устал? Ох-хо-хо, до чего ж нынче слабый народ пошел!

Темный эльф скептически поджал губы, но все же удержался от ответной колкости, а Белка неожиданно посерьезнела.

— Ладно, хватит юлить. Ты чего хотел спросить-то?

— Мм…

— У тебя все на лбу написано. Давай уж, выкладывай, что надо. Честное слово, постараюсь не смеяться!

Маликон, издав какой-то странный звук, со стуком подобрал отпавшую челюсть. А затем во все глаза уставился на досадливо скривившуюся Гончую, искренне надеясь, что все-таки ослышался. Но она не стала отворачиваться и кривляться, как раньше, — просто посмотрела, заставив его на мгновение похолодеть, а потом, найдя реакцию правильной и абсолютно обоснованной, благожелательно кивнула.

— Ты…

— Ага, — согласилась она, подчеркнуто внимательно изучая далекие верхушки деревьев. — Гончая, ты прав. И Шранк на самом деле мой напарник, с которым мы ходим в связке почти тридцать лет.

— Двадцать семь, если точнее, — педантично поправил ее воевода, незаметно подъехав ближе.

Темный эльф совсем спал с лица.

— Значит, это была не шутка?! Но ты выглядишь слишком молодо!

— Ну и что? — удивилась Белка. — Тебе тоже не дашь пяти с половиной веков, так никто ж не жалуется!

— Я не человек.

— Я тоже.

— Бел…

— Что? — буркнула она. — Да, я не полуэльф! Нет, никакого эликсира долголетия сроду не принимал! Да, моя внешность — исключительно заслуга мага, но Таррэн не имеет к этому никакого отношения! Все? Больше нет вопросов? Хочешь узнать подробности — спроси у него, а я на эту тему больше не желаю разговаривать! Ясно?

— Да, — покорно кивнул эльф. — Но вообще-то я не об этом хотел спросить.

— М-да? — слегка озадачилась Белка. — Тогда колись, мне уже становится интересно.

Маликон тяжело вздохнул и с видимым усилием выдавил главное. То, ради чего и решился на небывалое — сам заговорил с дерзкой Гончей, надеясь на искренний ответ.

— Ты не видел… случайно, разумеется… перстень Аззара?

— Какой еще перстень? — непонимающе обернулась Белка, но эльф был предельно серьезен. — Родовой?! Твой эльтар его что, потерял?!

Маликон неожиданно смешался, нутром ощутив неладное, но она уже не слушала.

— И ты решил, что это я?! Думаешь, я его спер?! Болван! — процедила Гончая, без труда догадавшись, в чем дело. — Таррэн, вернись! Ты мне нужен! Этот придурок потерял свой перстень!

— Кто? Маликон?

— Да нет же! Его сопливый помощник!..

Маликон с досадой отвернулся: вот так промашка. Неужто Аззар и впрямь где-то посеял свой драгоценный перстень? Теперь и молодой лорд забеспокоился — аж с соседнего холма сюда рванул, чтобы выяснить причину переполоха. Шранк нахмурился, старательно припоминая что-то важное. Даже Карраш поднял голову, прислушиваясь к встревоженным голосам хозяйки и хозяина. И на остальных остроухих косился так, будто всю стаю только что обвинили в измене.

— Извини, — тихо сказал Маликон, когда гневный взгляд Гончей полоснул по нему как ножом. — Я думал…

— Торка лысого ты думал! — рыкнула Белка. — Аззар, растяпа криворукий! А ну, топай сюда! И ответь мне, болван, куда ты мог его засунуть, если тебе с рождения вдалбливали, что свою душу надо беречь, как зеницу ока?!

На дороге неожиданно стало очень тихо. Молодой эльтар, видя неподдельное раздражение наиболее вероятного виновника, как-то разом сдулся. С его лица сбежала вся краска, потому как он до последнего надеялся, что его ждет очередной жестокий розыгрыш. А теперь, выходит, Белик ни при чем и единственным виновником случившегося является он сам.

— Что ты делал этим утром? — с ходу накинулась на него Гончая, едва Карраш настиг породистую кобылу Аззара. — И вечером — тоже! Тогда он на месте был?