«С нашей стороны были заняты Донатас Банионис, Юрий Визбор, Борис Хмельницкий, Отар Коберидзе, Эдуард Марцевич, Никита Михалков, Григорий Гай и я. В нашу группу входили и Питер Финч, игравший Нобиле, Луиджи Ванукки и Марио Адорф. Мы два месяца провели вместе. Снимали под Ленинградом, в Репино. Жили очень дружно. По вечерам, после съемок, собирались вместе, беседовали, выпивали…

Мы снимали какие-то эпизоды в Риме. Итальянские актеры встречали нас в аэропорту. Самолет опоздал, но они не уходили, простояли, ожидая нас, полночи. Ночью повезли нас на машине по городу, показали Колизей. Меня поразило, что в Колизее оказалось дикое количество кошек разных окрасов. Такого количества кошек я не видел нигде, разве что на острове Мальта. Там, куда ни пойдешь, везде кошки. Они лежат на машинах, бродят по пляжам — их никто не трогает.

Мы очень сдружились за время съемок. Питер Финч и Шон Коннери устраивали нам в ресторане шотландские вечера. Питер Финч повел нас в ресторан на площади Испании, специально для нас на этот вечер он пригласил из Шотландии известного волынщика. На следующий день он должен был играть перед королевой. Это был незабываемый вечер. А Марио Адорф повел нас в маленький ресторанчик на границе со Швейцарией. Вначале мы разочаровались — ожидали увидеть какое-нибудь роскошное здание, а этот ресторанчик находился в небольшом старинном домике (там именно такие ресторанчики и ценятся). В зале стояла печь, на столах свежее мясо, дичь. Можно брать что хочешь и готовить самим.

В этот же вечер Марио Адорф привел двух женщин небольшого роста, одетых в черные костюмы с короткой юбкой и высокие сапоги. Оказалось, это Брижит Бардо со своей дублершей. Она приглашала нас к себе на виллу. Тогда нам казалось странным, что у нее есть охрана, что она скрывается от фотографов. Теперь-то мы знаем, как опасны папарацци. Жаль, что занятость на съемках не дала нам возможности поехать на виллу этой знаменитой актрисы…»

Поскольку роль инженера дирижабля Трояни была второстепенной, то она не оставит в сердцах многомиллионной аудитории какого-то значительного следа. Хотя и роль гестаповца Геттеля тоже не была центральной, но в исполнении Соломина она запомнилась зрителям, которые были до глубины души поражены тем, что их любимый актер Юрий Соломин, до этого на протяжении всей своей карьеры в кино исполнявший роли исключительно положительных героев, в этом случае так мастерски перевоплотился в откровенного злодея.

В числе этих зрителей, отметивших игру актера в данной роли, оказался и режиссер Евгений Ташков, который без проб пригласил артиста на одну из ролей в телесериал (5 серий) «Адъютант его превосходительства». Об этом фильме, который стал главным в жизни героя нашего рассказа (своеобразная визитная карточка), стоит рассказать более подробно.

История этой ленты началась в 1967 году, когда органы госбезопасности Советского Союза отмечали свое 50-летие. Празднование этой круглой даты сопровождалось мощной пропагандистской кампанией, в которой участвовали многие деятели литературы и искусства. Именно тогда свет увидели самые значительные произведения о чекистах, включая романы Юлиана Семенова о советском разведчике Владимирове-Исаеве-Штирлице. Стараясь идти в ногу со временем, не отставали от писателей и кинематографисты, которые в конце 60-х сняли ряд значительных работ о деятельности советских разведчиков в разные годы. Среди этих картин были: «По тонкому льду» (1966), «Сильные духом», «Путь в «Сатурн», «Конец «Сатурна», «Их знали только в лицо» (все — 1967), «Мертвый сезон» (1968) и др. Однако в большинстве подобных картин речь шла или о работе разведчиков в годы Великой Отечественной войны, или в мирные послевоенные годы, и совсем мало было фильмов о разведчиках времен Гражданской войны. Видимо, желая исправить эту ситуацию, бывший чекист, а ныне писатель Георгий Северский и задумал написать сценарий об одном из таких героев — бывшем адъютанте командующего Добровольческой армией Павле Васильевиче Макарове.

Идею подобного фильма горячо поддержало руковод— ство Центрального телевидения, которое отрядило в помощь Северскому сценариста Игоря Болгарина, в послужном списке которого однажды уже была работа о временах Гражданской войны — «Испытательный срок» (1960), но речь там шла о работниках угрозыска. Правда, поначалу Болгарин идею Северского воспринял скептически и честно признался в том, что ему не хочется прикладывать руку к очередному фильму о монументальных чекистах и фанерных белогвардейцах. Но коллега принялся горячо убеждать его в том, что на таком материале, который имеется у него на руках, фильм может получиться совсем иным, чем видится на первый взгляд. Тем более что и время на дворе стояло уже несколько иное — в советской идеологии начались подвижки к тому, чтобы смягчить негативное отношение к Белому движению. В итоге в конце 60-х на одном «Мосфильме» были запущены несколько фильмов на эту тему: «Служили два товарища» (1968), «Бег» (1970).

Что касается «Адъютанта…», то в его пяти сериях экранное время между красными и белыми было разделено примерно поровну. Однако симпатии зрителей вызывали и те, и другие, а вот антипатии — только бандиты батьки Ангела. Поскольку этот фильм сыграл в жизни Юрия Соломина весьма значительную роль, расскажем о нем более подробно.

Прототипом героя, которого играл Соломин, — Павла Андреевича Кольцова — являлся Павел Васильевич Макаров. Он встретил Гражданскую войну в Севастополе. В апреле 1918 года его, как организатора Красной армии при областном ревштабе, командировали в район Евпатории, Перекопа и Федоровки с заданием объединить разрозненные красноармейские части на местах в единое целое. Однако во время выполнения этого задания Макаров попал в плен к дроздовцам. На первом же допросе Макаров ловко выдал себя за штабс-капитана 134-го Феодосийского полка и был зачислен в 3-ю роту дроздовского офицерского корпуса генерала Щербачева.

Через несколько дней корпус достиг Ставрополя, и Макаров решил продолжить свое успешное внедрение во вражескую среду. Удачно выдав свою недавнюю контузию за обострение тяжелой болезни, он добился, чтобы его оставили в тылу и прикомандировали в качестве штабного офицера в шифровально-вербовочный отдел. Вскоре в город прибыл будущий командующий Добровольческой армией Владимир Зенонович Май-Маевский, и Макаров задался целью проникнуть в его окружение. Для этого он стал регулярно сообщать Май-Маевскому о подозрительных разговорах в офицерской среде. В конце концов генерал настолько проникся к нему доверием и симпатией, что сделал Макарова своим адъютантом. При этом, естественно, он спросил его о происхождении, но Макаров не моргнув глазом сочинил очередную легенду о том, что его отец не кто иной, как начальник Сызрано-Вяземской железной дороги, и что под Скопином расположено их большое имение. Говорил он это так убедительно, что у генерала даже не возникло желания проверить эти факты у начальника контрразведки полковника Щукина.

И еще одна любопытная деталь. Вскоре выяснилось, что Макаров — человек малограмотный и пишет с ошибками. Для человека, за которого он себя выдавал, это было более чем подозрительно, и генерал это отметил. Но Макаров и в этом случае нашел что сказать: мол, в результате тяжелой контузии и болезни его память несколько ослабла. Генералу этого объяснения вполне хватило.