— Как вы это терпите? — Маргарет была поражена. — Неужели не жжет?

— Привычка. Если вы съедите его еще немного, то почувствуете не жжение, а чистый вкус. Только не забывайте при этом про лапшу.

Маргарет с опаской последовала совету. Ли вновь оказался прав: еда уже не так раздирала ей горло. Но обойтись без глотка пива все же не удалось.

— А где вы сумели в совершенстве овладеть английским? В школе?

— Нет. Школа дала лишь основу. Английским со мной занимался дядя Ифу. Он говорил, в мире всего два языка, которые стоит изучать. Первый — китайский, второй — английский.

Теплоту, звучавшую в голосе Ли, когда он произносил имя дяди, было невозможно не заметить. Маргарет почти с тревогой осознала, что лицо детектива перестает казаться ей неприятным. Теперь она видела перед собой обычного человека. Как он мог показаться ей несимпатичным? В темных глазах китайца светились ум и доброта.

— Каждый день дядя заставлял меня выучивать десяток слов плюс, обязательно, один глагол. А через день проверял, предлагал составить из них фразу. В парке Юйюаньтань есть уголок — горожане называют его «инглиш корнер». Там собираются те, кто изучает английский, чтобы просто поболтать, попрактиковаться. По воскресеньям мы отправлялись в парк и говорили, говорили, говорили… Время от времени туда заглядывал какой-нибудь турист из Британии или США, и дядя советовал мне вступить с ним в беседу. Так я узнавал жаргонные словечки, обиходные выражения и ругательства, которые не мог найти в словарях. Было здорово. Дядя Ифу считал, что понять другое общество человек сумеет тогда, когда полностью усвоит, какими словами там принято выражать негативные эмоции.

Оспаривать это Маргарет не захотела.

— Вашему дяде следовало стать учителем, — с улыбкой сказала она.

— Работа преподавателя ему бы, наверное, пришлась по душе. Детей у дядюшки не было, поэтому все свои отцовские чувства он перенес на меня. — Ли Янь поднял чашку к губам и принялся поглощать лапшу, помогая себе палочками. — Но английским я обязан не только ему. По окончании университета я полгода провел в Гонконге, стажируясь у опытного британского полисмена, который не захотел покинуть бывший доминион. С его помощью я совершенствовал язык. Позже меня на три месяца отправили в Америку, прослушать курс по ведению уголовных расследований. Лекции читались в университете штата Иллинойс, в Чикаго.

— Серьезно? — Маргарет покачала головой. — Я сама слушала этот курс.

— Но вы же занимаетесь судебной медициной?

— Да, это моя специальность. Однако практику я проходила в пожарной части при Управлении чикагской полиции. И не жалею об этом. Там мне предложили… ну, повысить квалификацию, что ли. Год спустя я на тех же курсах читала лекции и познакомилась с вашим шефом. Даже странно, что наши пути пересеклись только сейчас.

Ли Янь глубокомысленно кивнул.

— Дополнительное обучение оплатил ваш работодатель?

— Как бы не так! — Маргарет улыбнулась. — Взяла три месяца за свой счет. Я могла себе это позволить: рядом был муж, который приносил домой неплохие деньги.

— А-а. — Ли Янь не сумел бы объяснить, почему эта фраза его разочаровала. Взгляд инспектора скользнул по тонкому обручальному кольцу. — И давно вы замужем?

— По собственной глупости, — в голосе Маргарет китайцу почудилась горечь, — с двадцати четырех лет. Седьмой год. Должно быть, разбила зеркало.

— Разбили зеркало? — недоуменно переспросил Ли.

— На Западе есть такое поверье: разбитое зеркало сулит человеку семь лет неудач. Но, поскольку брак уже распался, беды мои, надеюсь, остались в прошлом.

В душе инспектора шевельнулось чувство облегчения. По-прежнему заинтригованный, Ли спросил:

— Чем он занимался, ваш бывший супруг?

— Читал лекции по генетике студентам Университета Рузвельта в Чикаго. Генетика была его коньком. Так по крайней мере я всегда думала. — За небрежностью, с которой была произнесена эта фраза, Ли угадал старую боль. — Он не уставал повторять, что генетика — это либо спасение, либо проклятие человечества. Людям, говорил он, предстоит сделать выбор.

— Жизнь всегда предлагает выбор.

— И многие из нас ошибаются.

Внезапно Маргарет осознала, что тема грозит завести собеседников слишком далеко. Опустив глаза, она смущенно произнесла:

— Боюсь, моя личная жизнь вам порядком надоела. Не хотите послушать, как я стала экспертом по хрустящим корочкам?

— По чему?

Маргарет рассмеялась.

— Так патологоанатом, с которым я работала, называл жертвы термических ожогов. Хрустящие корочки, а? Вам не противно? — Ли Янь действительно ощутил в горле комок. — Думаю, тут сработал своеобразный механизм самозащиты, некое извращенное чувство юмора. Ничего не поделаешь: мы живем в больном мире и реагируем на него как не совсем здоровые люди.

— Согласен. И что же заставило вас заняться… хрустящими корочками?

Почти неприличное звучание этих двух слов напомнило Ли Яню запахи прозекторской. Детектив поморщился.

Видя гримасу на его лице, Маргарет сдержала улыбку.

— Похоже, впервые я ощутила интерес, ассистируя судебному медику в городе Уэйко, Техас. Позже, работая в медицинском центре университета Иллинойса, я часто имела дело с ожогами у пострадавших в автомобильных катастрофах, на пожарах, при падении самолетов. Несколько раз попадались жертвы самосожжения. Потом меня взяли сотрудником в бюро экспертиз при полицейском управлении округа Кук, где фактически и началась моя настоящая специализация. Не могу сказать, чтобы я всю жизнь только о такой карьере и мечтала, но ведь мечты юности далеко не всегда сбываются, правда? — Ли почувствовал на себе ее взгляд.

— Правда.

Она засмеялась.

— Экономите на словах?

— Почему вам захотелось приехать в Китай?

Неожиданный вопрос выбил Маргарет из колеи; со стороны это выглядело так, будто голубое сияние ее глаз кто-то выключил. Лицо американки поскучнело.

— О, просто подвернулся случай выбраться из Чикаго, когда я уже не могла там больше оставаться. Мне было все равно, куда ехать; назовите любую страну и не ошибетесь.

Интуиция подсказала Ли Яню, что сейчас он ступил на опасную территорию. Новые шаги не только не имели смысла — они лишь разрушили бы достигнутое хрупкое взаимопонимание. Детектив вытянул из кармана цепочку с часами.

— Вы позволите? — Маргарет подставила ладонь, на которую он и опустил механизм в луковице. Матово блеснувший корпус был выполнен из сплава олова и свинца, на кожаной петельке — к ней крепилась цепочка — серебром сверкнула крошечная голова орла. — Какая необычная вещица! Куплена в Штатах?

— В Гонконге. — Ли сверился со стрелками. — Извините, мне уже пора.

— Понимаю. — Маргарет допила пиво, и оба вышли в палящий зной. — Во рту все горит!